У Сочи было всё, чтобы стать лучше, чем он есть сейчас: пристальное внимание, плавно переходящее в обожание, со стороны вождей разных эпох, гигантские инвестиции, божественный климат, обособленное положение — с одной стороны на гористом краю России, с другой — в авангарде экономического развития. Но в то же время город с особой чувствительностью пережил и все кризисы страны. Рассказываем о проектах, так и не ставших реальностью для Сочи.
Урбан и парки
Интенсивное развитие Сочи после революции было во многом связано с утверждением и реализацией генпланов. Первым и, пожалуй, самым амбициозным был Генплан реконструкции Сочи-Мацестинского курорта 1933 года. За ним шли генпланы 1967, 1996, 2009 годов. Все они реализовывались не полностью, и многие перспективные идеи оставались на бумаге.
Генплан 1967 года предполагал деление всей длины курорта на восемь зон (Магри, Аше, Лазаревское, Головинка, Лоо, Дагомыс, Сочи, Адлер), границами должны были служить нетронутые лесопарки. Инфраструктура каждой из зон по проекту включала курортные парки в устьях рек, гостиницы и санатории на первой линии, жилые районы — на второй, промышленные и складские объекты — на третьей. Генплан 1967 был реализован, но частично. Так, например, Головинку и Аше преобразования никак не затронули, здесь даже не было взято в бетонные берега русло реки.
В 1953 году начались геологические изыскания для создания гигантского парка на склонах горы Батарейка, который бы соединил «Дендрарий» и «Ривьеру». Как известно, столь масштабному парку на карте Сочи не суждено было появиться, а уже существовавший на этом месте небольшой его аналог в итоге вместе со всей горой был застроен частными домовладениями. Также фактически не реализовались или были уничтожены парковые зоны в устье реки Бзугу, на склонах Мусин-Пушкинской балки (современный переулок Рахманинова) и Виноградной. В послевоенные годы возлагались большие надежды на склон горы Бытха. По замыслу градостроителей приморская часть, где был проложен терренкур, и верхняя часть хребта должны были представлять собой широкие парковые и лесопарковые зоны, соединённые между собой неширокими полосами посадок. Между ними располагались бы санатории — примерно по четыре в каждом таком прямоугольнике. Увы, планы эти не были реализованы, а строительство микрорайонов Бытха, Искра и Благодать исказили экспонированный к морю склон.
В 1970-х впервые серьёзно заговорили о необходимости создания единой набережной, поскольку построенные в 1930–50-е года санатории постепенно узурпировали пляжные зоны, создав так называемые «мини-курорты внутри курорта». Но ничего сделано не было, а 90-е и повальная приватизация лишь усилили кризис доступа к морю.
Сочи — город молодой, но даже за его условные 180 лет существования он многократно перекраивался. Градоначальники избавлялись от милого модерна первых сочинских дачников, от деревянных бараков, от сельских поселений, от базаров и пожарных каланчей. Но не до конца. Многие горожане с грустью вспоминают об уничтожении кинотеатра «Спутник», на месте которого хотели возвести 21-этажный бизнес-центр «Спутник», чья история оборвалась из-за отсутствия у корпорации «Грас» представлений о подземных водах Сочи. Схожая история произошла с многофункциональным комплексом «Сочи-Сити», в состав которого должна была войти 18-этажная гостиница и пешеходный пассаж. «Сочи-Сити» «планировал» появиться на месте снесённой гостиницы «Чайка», но также «утонул» в ненадёжных почвах поймы реки Сочи. Больше повезло концертному залу «Фестивальный». На его месте при определённых обстоятельствах мог бы выситься многофункциональный комплекс в два небоскрёба, но землю под ним городские власти успели выкупить обратно. Множество таких объектов — комплекс рядом с собором Михаила Архангела, комплекс на месте бараков в кварталах между Воровского и Роз, реновация микрорайона по оси Цветного бульвара и другие — так и остались в архитектурных мастерских или планах девелоперов. Возможно, к счастью.
Самый яркий и спорный проект, который будоражил умы инвесторов и экологов с конца 2000-х, — гигантский искусственный остров «Федерация» голландского архитектора Эрика ван Эгераата. К его разработке привёл дефицит пляжных зон, а также успешный опыт создания искусственных островов, реализованный в странах Персидского залива. Согласно изначальному проекту, который неоднократно корректировался, напротив Малого Ахуна должен был появиться архипелаг в виде очертаний Российской Федерации, окаймлённый защитными дамбами. Он бы состоял из семи главных островов, разделённых протоками (имитация семи главных рек страны), а также частных островов и мостовых сооружений. На «Федерации» были бы отели, песчаные пляжи, луга, марины и пр. Впервые проект был представлен на Международном инновационном форуме «Сочи 2007», в том числе президенту, и целых два года воспринимался как серьёзный проект, который бы дал толчок к освоению прибрежных вод Чёрного моря, но остров фактически смыло финансовым кризисом 2009 года.
Проект ван Эгераата был не единственным в своём роде. 10 лет назад «Архитектурная мастерская Асадова» предлагала футуристические проекты, представляющие собой острова-отели на сваях. Было несколько вариантов решения — пирс-отель, остров в виде катамарана, остров в виде морской звезды, остров в виде олимпийских колец или гигантский отель на конце пирса-парка. Эти проекты по изменению акватории не получили никакого развития.
Закончим эту часть статьи проектом по расширению пляжной полосы в центре города, который стал притчей во языцех. Наиболее часто, интенсивно и практически как об уже почти решённом вопросе о расширении Центральной набережной говорили с 2010 по 2014 год. В частности, в прессе тех лет можно легко найти следующие заверения градоначальников: «Ширина набережной местами составит более 100 метров. Пляжные полосы планируется расширить до 35 метров, прогулочную часть — до 30, остальную площадь займут зелёные зоны. Особый акцент будет сделан на морские гидротехнические сооружения. Вместо 27 бун, существующих ныне, останется 15». Увы, расширение набережной так и осталось на бумаге, а максимум, чего удалось добиться городским властям — ежегодная майская отсыпка пляжа и ополовинивание территории аквапарка.
Гостиницы, отели и курортные зоны
Сочи с его климатическими, бальнеологическими и природными прелестями зачастую привлекал в город пассионариев, отчаянных толстосумов и смелых предпринимателей, желавших не столько внести вклад в развитие города, сколько обогатиться. Наиболее отчётливо это видно по последним годам существования Российской империи, когда Сочинское побережье после коммерческого успеха «Кавказской Ривьеры» стало привлекать потенциальных инвесторов. Создавались акционерные общества с весьма внушительным уставным капиталом, которые предполагали создание крупных курортов в разных уголках Большого Сочи. Так, в 1915 году жена министра юстиции Щегловитова инициировала создание курорта в Хосте, который предлагалось открыть в 1916 году. Купец Парамонов ратовал за создание курорта в Романовске, как недолговременно называлась на рубеже веков Красная Поляна.
В 1910-м в Сочи по приглашению Ермолова приезжает Михаил Зёрнов, основатель первого санатория в России (в Ессентуках), с выступлением о пользе санаториев. После этого возникла идея строить не пансионы, а именно санатории — с лечением. Строительство подобных учреждений предполагалось на территории имений Костарёвых (Ареда), Худяковых (Дендрарий), Зензиновых (Мацеста), но до Революции санатории в Сочи фактически не появились, если таковыми не считать здания ванн на Мацесте.
Самым грандиозным из нереализованных проектов тех времён можно считать «Лиран». В 1916 году была предпринята попытка создания одноимённого акционерного общества (уставной капитал — 1,5 млн рублей), в планах которого было поэтапное строительство курорта европейского уровня в Головинке. «Лираном» оно должно было быть названо в честь знаменитого дерева, посаженного Раевским. Тюльпанное дерево, как его называют сейчас, размещалось бы в центре площади, а от него на склонах горы были бы построены отели и разбит парк. Предполагалась электрификация, проведение канализации и обеспечение остальных благ. По большей части реализации всех этих планов помешала Первая мировая война.
Интенсивное строительство и плановое хозяйство в 1930-е и на протяжении почти всей второй половины XX века позволили реализовать массы идей — от сталинских дворцов на склонах Бытхи и Виноградной до Курортного городка. Пожалуй, единственный серьёзный проект, который так и не был реализован, — это строительство гигантского курортного комплекса в Имеретинской долине, о котором всерьёз заговорили в 1980-х. Его планировали построить на землях совхозов и тем самым занять 300-метровую полосу вдоль побережья. При этом поля бы остались своеобразной зелёной каймой и фактически разграничили бы курортную зону и зону жилой застройки (Блиново, Весёлое). Схожий проект начали реализовывать на Пицундском мысе в Абхазии (между Гагрой и Пицундой до сих пор высятся недостроенные многоэтажки санаторного комплекса), но раскол Советского Союза внёс свою лепту, а олимпийский проект полностью изменил облик долины.
Ещё одной несостоявшейся мечтой является курортная революция прибрежной части посёлка Лазаревское, которая должна была состояться в 1990-х, но окончилась прискорбным застраиванием отведённой территории рядами частных мини-отелей и гестхаусов. Только два объекта так или иначе были запущены в рамках этой программы — четырёхзвёздочный отель «Прометей club» и санаторий «Одиссея». Но единого курортного района посёлок так и не получил.
Спорт
Как известно, Сочи стал столицей зимних Олимпийских игр не с первого раза — для этого понадобилось три попытки: на Олимпиаду 1998 года (в 1989 году заявку отозвали из-за сложной экономико-политической ситуации в стране), на Олимпиаду 2002 года (заявка была поддержана президентом Борисом Ельциным, но шедшая в 1995 году контртеррористическая операция в Чечне испугала чиновников МОК) и на Олимпиаду 2014 года. Первые заявки несли в себе сверхинтересные с современной точки зрения планы. В частности, местом проведения церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр 1998 года должен был стать стадион «Юг-Спорт» (Метревели) — его планировали расширить, а трибуны нарастить. Другая заявка (на 2002 год) рассматривала строительство нескольких стадионов для ледовых видов спорта в долине Мацесты. Больше же всего авторы олимпийских проектов, реализуй они свои наполеоновские планы в их исходном виде, навредили бы Кавказскому заповеднику. Трассы для горнолыжного спуска находились бы за Каменным Столбом, ближе к Энгельмановым полянам, тогда как санно-бобслейный (в другой заявке лыжно-биатлонный) комплекс был бы построен на склонах Грушевого хребта, являющегося водоразделом бассейна Мзымты и Пслуха. Строительство олимпийских объектов значительно бы расширило «цивилизованную» часть горного кластера, но вырвала бы у заповедника клок девственной природы, который в итоге отстояли активисты-экологи.
Сельское хозяйство и промышленность
Не реализовались многие планы властей и в направлении некоторых отраслей народного хозяйства. В 1930-е годы наряду с другими экзотическими растениями в Сочи стали активно выращивать коку с целью производства кокаина, который тогда воспринимался как лекарственное средство. В частности, в совхозе «Южные культуры» были посеяны тысячи семян. Впрочем, эта мода на кокаиновые кусты быстро исчезла, особенно когда в 1953 году ВОЗ внесла кокаин в список наркотических веществ.
В сентябре 1947 года в газете «Красное знамя» появилась заметка об удачных попытках акклиматизации культуры кофе. Семена были завезены из Колумбии, высажены в горшках и дали первые всходы. Видимо, дело дальше этих всходов не пошло — в противном случае мы бы сейчас с вами пили эспрессо из сочинской арабики.
В июне 1949 была запущена Краснополянская ГЭС. Она выиграла в конкурентной борьбе у электростанции на реке Сочи, которую начали проектировать в районе Пластунских ворот в 1930-е, но так и не построили, фактически заменив энергию воды на дизельные электростанции, расположенные в Сочи, Мацесте и Хосте. Согласно расчётам предполагалось строительство водохранилища с затоплением русла реки Сочи (то есть посёлок Пластунка вряд ли бы пережил такую индустриализацию) и плотины высотой 50–60 метров. С 1938 года она была законсервирована и несмотря на послевоенные попытки реанимировать проект, так и осталась на бумаге.
Меньше всего следует сожалеть о том, что в Сочи не началась добыча нефти, которой активно интересовались в городе до Октябрьской революции. Так, в 1910 году Городское управление получило запрос о проведении изысканий нефти в пределах городской черты. Промышленники предлагали в случае согласия выплачивать городу по копейке за каждый добытый пуд. Можно представить, сколько бы грязи вылилось в Верещагинский ручей. Кстати, не будем забывать, что у «Роснефти» на шельфе Чёрного моря, в том числе напротив Туапсе и Сочи, имеется несколько лицензионных участков, на одном из которых российская нефтедобывающая компания пыталась в 2017 году пробурить скважину с помощью платформы Scarabeo. Но тогда зашумела общественность, и «Роснефть» унялась. До поры до времени. Кстати, не задалась в Сочи и золотодобыча, которой всерьёз заинтересовались в конце 1930-х, когда при строительстве Зимнего театра нашли золото. А в 1994 году в Сочи провалилась совсем уж чудная затея по очищению морской воды. На берегу реки Сочи владельцем АО «Российская корона» Юрием Ткаченко была открыта магнитная набережная. Своим магнитотроном Ткаченко хотел избавить морскую воду от сероводорода. Как помнят очевидцы, простояла чудо-набережная до первого паводка.
Конечно, здесь перечислены не все проекты, которыми грезили власть имущие, инвесторы и архитекторы. Но основные, самые грандиозные, дерзкие или реальные, мы постарались отразить. Некоторые, безусловно, и недостойны были Сочи. Другие же, увы, не позволили реализовать либо войны, либо бесхозяйственность, либо просто исторический процесс. Как бы то ни было, Сочи — такой, каким он стал. И чтобы он стал лучше, иногда стоит посмотреть в прошлое, чтобы не повторять его ошибок.
В статье использованы книги В. Костиникова, С. Артюхова, А. Гусевой, материалы сайта arch-sochi.ru, материалы музея Спортивной славы г. Сочи.
