Уличное освещение

Северный мол морвокзала — пристанище молодой сочинской поросли. Здесь по-парижски сидят на парапете над устьем реки, слушают хип-хоп, катаются на роликах, а временами гоняют на мотоциклах. Случается, в шторм здесь катаются сёрферы, но место более эмпатично в тихий летний вечер: лучшего июльского заката в городе не найти. При сильном нордосте колоритно дрожат на ветру молодые вашингтонии, создавая исключительно южный вайб.

Зелёный холмик, который ворвался в топ сити-туризма благодаря блогерам. Теперь здесь в любое время суток можно наблюдать слегка сумасшедших туристов, занимающихся споттингом, почти как на карибском Сен-Мартене. Всё из-за взлетающих и садящихся самолётов. Визуально — прямо над головами, поэтому все напряжённо вглядываются в онлайн-табло, а затем дружно занимают позы «самолёта». Рядом есть парковка, что чрезвычайно актуально, так как пешком попасть к пригорку проблематично. Изредка самолёты отправляют по другому эшелону, который пролегает над парком «Южные культуры» и рекой Мзымтой — и тогда нет повести печальнее на свете, чем повесть о разочарованных ждунах.

Смотровая на старом участке Адлерского шоссе — культовое место для любителей почилить с видом на море. Нежные краски предзакатного моря (закат виден только зимой) мягко растворяются в дыме паровых коктейлей. Сюда принято приезжать на машине, ставить её на краю безоградного обрыва и нежно щебетать любимой на ушко о планах на будущее. Любители остросюжетных фотографий пластаются на крутом склоне среди ёлочек, вытягиваясь в лакомых позах среди высокой травы.

Техногенная локация, выживающая на грани моря романтичного и моря убийственного. «Санта-Барбарой» её прозвали из-за арок (напоминающих заставку сериала, которую помнят даже миллениалы), оставшихся со времён, когда построенные здесь в начале 90-х эллинги ещё таили в своём чреве лодки и катера. Со временем прибой разрушил сооружения для спуска плавсредств на воду, отчего они превратились в древнегреческие колонны. В оставшихся после предолимпийской бури эллингах теперь сдают номера, устраивают сап-станции, шашлычные вечеринки, женские практики и кофепития в кафе с фонариками. Локацию любят местные, рыбаки, сибариты и непритязательные романтики.

Техногенная локация, состоящая из раскрашенных и ржавых труб, через которые пробивается прибой. Чрезвычайно необычный фотоспот, в котором можно хорошо поиграть с предзакатным солнцем, много где засветился. Тенистое подбрюшье Имеретинского порта привлекает любителей пикников и тех, кто обожает нежаркое любование морем. А бесконечный гул самолётов и частые здесь дельфины дополняют идеальную картинку сочинского пляжевозлежания.

Кусок улицы, сделанной под ламповую средневековую то ли Чехию, то ли Италию. Посреди сочинского Сен-Тропе, утопающего в неге газпромовских коттеджей с красными черепичными крышами, один частный домовладелец обустроил инородный фрагмент. Гномы, фахверк, массивные двери, готические крыши, деревянные кронштейны — это не чей-то внутренний дворик, это колорит на всеобщее обозрение.

Пальмарий, высаженный к Олимпийским играм и ставший рефреном красивой жизни. Редкий арендатор сочинских кабриолетов не заедет под эти тунисские пальмы. Это Дубай на минималках, здесь принято фотографировать всё то, что ассоциируется с новым роскошным Сочи. Тем ироничней тот факт, что в пальмах находится конечная полудюжины автобусных маршрутов.

Парапет стандартной адлерской набережной, неожиданно инкрустированный ракушками моллюсков-рапанов. На первый взгляд, может показаться, что это фотомонтаж, но это частная инициатива одного из местных гаражевладельцев. Поговаривают, что это антивандальная мера против полуночных загулянтов. Тем не менее приклеенные рапаны создают особый приморский лук, став местом паломничества любителей фотоизвращений.

Точка городского пространства, откуда одновременно открывается вид на самый большой гаражный массив Сочи, центральное Успенское кладбище и море. Дух исконного Сочи невозможен без жилых гаражей, это фирменная сторона городского пространства. Так называемых «фавел» в Сочи много, но, кажется, именно с этой точки можно воссоздать панораму изнаночной жизни города, зафиксированную в кинофильме «Мажор в Сочи». Дух южного дзена накладывается на ощущение бренности бытия, всепоглощающей относительности, поскольку здесь находится северо-восточная граница старого кладбища, никак не отделённая от дороги.

Фронтальный вид на хребет Аибга, изрезанный трассами горнолыжных курортов. Самый излёт длинной улицы Ачишховской заканчивается спотом, куда любят приезжать ради пары топовых кадров. Пятиглавая Аибга здесь как на ладони, со всеми её зелено-снежными раскадровками. На уходящую прямой стрелой вниз улицу можно сесть, по ней можно бегать с чемоданами, а можно просто безмятежно сидеть в машине и сочинять лайн-ап своего ближайшего отпуска.