В сочинском чате «подвохов» (так подводные охотники зачастую называют себя) в WhatsApp примерно 200 человек. Здесь можно найти сотрудников различных структур, бизнесменов, врача-хирурга, начальника парусного центра и «простых работяг». Кто-то увлекся подводной охотой ещё в детстве (в советские годы практически в каждом доме было ружьё РПП), кого-то зацепили видео из YouTube. Остальные перешли из рыбалки или фридайвинга. В основном это мужчины 35–50 лет. Молодых ребят единицы. Одному из них сейчас 29, а начинал он и вовсе, когда ему было 20 лет.
«Я всегда любил море. В детстве иногда нырял с отцовским советским ружьём, слушал рассказы об огромных рыбах, которые встречались ему на глубине. Но реально увлёкся, когда в 20 лет устроился на работу в магазин товаров для подводной охоты в Морском переулке. Так всё и происходит: начинаешь читать литературу, что-то покупаешь, обновляешь, и как-то незаметно это становится важной частью твоей жизни», — рассказывает Егор.
Из 200 охотников на сочинском побережье активно — два-три раза в неделю — ныряют всего около 50 человек. Также существует условное разделение «подвохов» на три категории: те, кто охотится на поверхности (здесь это называют «барахтанием»), кто ныряет на три-пять метров, и любители глубины, ныряющие на 10–20 метров. Глубина здесь не только показывает условную «трушность», но и кардинально влияет на саму охоту. Если ближе к поверхности обитают (и в большом количестве) пеленгас, кефаль, лобан и прочие «ленивые» виды, которые довольно легко ловятся, то на глубине начинается охота на рифовых рыб (зубарь, тёмный горбыль), и действо приобретает спортивный интерес.
«Кефалевые, пеленгас и другие виды, широко представленные на рынке, мне не интересны. При охоте на них ты просто лежишь на одном месте и ждёшь, нет никакого азарта. Я предпочитаю нырять на глубину и искать более достойные трофеи. Самая большая рыба из тех, что мне удалось добыть, весила три килограмма. А встречать приходилось и семикилограммового монстра. Я стараюсь не трогать мелкую рыбу, не настреливаю всё, что движется. Мой подход более гуманный».
Охота на сочинском побережье сама по себе больше спортивное увлечение, чем промысловая деятельность. Практически всегда море мутное, его штормит, оно цветёт из-за планктона, камни покрыты илом, от чего к ним просто нельзя прикасаться. Кристально чистая вода, обеспечивающая видимость на семь-восемь метров, может случиться один раз в месяц: сегодня ты можешь добыть десяток килограммов, а потом неделями нырять по нулям. К тому же, та рыба, что охотно ловилась год назад, на следующий сезон может и вовсе исчезнуть.
«Всё дело в экологии. С каждым годом рыбы становится всё меньше и меньше. Ситуация сильно ухудшилась после Олимпиады, когда все строительные отходы сбрасывались в реки, а потом в море. Выбросы — и сейчас проблема. Чем дальше от устья реки, тем лучше охота. Усугубляют ситуацию и ливнёвки, которые ещё с советских времён все до одной стекают в море».
Большая часть «подводного» коммьюнити охотится в Имеретинке, потому что «там есть глубина», хотя тайные споты можно найти вдоль всего побережья. Зачастую это затонувшие объекты, в которых любит прятаться рыба. Но о таких местах можно узнать только оказавшись в компании «подвохов» либо случайно заприметив буёк вдали от берега.
Буй — та вещь, без которой ты не можешь оказаться на подводной охоте. Он привязывается к телу охотника и, плавая на поверхности, сигнализирует водителям катеров, не имеющим права подплывать к буйку ближе чем на 50 метров. В Сочи, правда, это правило не особо помогает: часто случаются истории, когда буй пытаются вытащить из воды (и вытягивают тем самым подводного охотника), дёргают за него, а порой и просто игнорируют, проезжая практически по нему на катере — в таком случае спасает длительная задержка дыхания и тот факт, что звук мотора под водой прекрасно слышен.
«Была одна сумасшедшая история, когда мимо моего буйка проехал катер с привязанным „бананом”. Им, видимо, стало интересно, что это за странный буёк так далеко от берега, поэтому они затащили его на катер и стали вытаскивать на ходу. Меня потянуло, я ничего не мог сделать, пока не отвязал пояс с грузом, к которому крепилась верёвка, цепляющая меня к буйку».
Закон к подводной охоте максимально лоялен. Ружьё считается «спортивным инвентарём» и не требует каких-либо лицензий. Правила захода в море — нельзя охотиться на пляже, а на «диких» пляжах и вовсе всё на твоё усмотрение. Ограничения по ловле рыбы касается только краснокнижных видов, да и то там, зачастую, действуют квоты. Например, черноморского горбыля можно ловить не больше двух рыбин в день общим весом не более пяти килограмм. Из запретов разве что ночная ловля (рыба в сонном состоянии и её слишком легко добывать) и охота с аквалангом — это считается браконьерством.
«Контролем занимаются пограничники и Рыбнадзор, но всё это условно. У нас огромная береговая зона, физически невозможно нырять, искать всех подводных охотников и проверять, а какую рыбу они добыли. Поэтому всё на честном слове, на понимании. Мы же в свою очередь стараемся смотреть, что мы ловим. Да, в мутной воде, когда ты стреляешь навскидку, трудно порой различить то самое пятнышко, что отличает краснокнижную рыбу от обычной. Но я придерживаюсь позиции, что лучше понаблюдать и из-за этого упустить, чем подстрелить то, что под запретом. Поэтому у меня никогда не было никаких проблем с тем же Рыбнадзором».
Добытую рыбу далеко не всегда отправляют на свой собственный стол. Продажа — довольно привычное дело для подводных охотников. Причём покупают не только обычные люди, но и владельцы ресторанов. Последние приобретают особенно охотно и практически безотказно, надо лишь только выйти «через знакомых», как это и происходит со всем в Сочи. Увы, но коммерческая подводная охота на стабильной основе в Сочи невозможна, но как разовый заработок вполне привлекательна.
«У меня есть список примерно из 40 человек, которым я поставляю рыбу. Бывает, они оставляют заявку на конкретный вид (в основном это горбыль или зубарь), бывает я сам предлагаю то, что добыл. Посчитать, сколько рыбы удаётся добыть в месяц, невозможно. У меня был день, когда я дважды выходил на охоту, и в итоге закрыл максимальную суточную квоту. А бывали месяцы, когда даже выйти в море не представлялось возможным».
Для тех, кто хочет освоить подводную охоту, Егор проводит вводные занятия с предоставлением всего оборудования. За летний сезон набирается не больше двух-трёх учеников. Ещё одна сопутствующая история — изготовление оружия. На производство одного ружья уходит около двух недель, а его итоговая стоимость обычно составляет лишь половину цены в магазине. Например, 135-сантиметровое ружьё для охоты в океане, которое изготовил Егор, обошлось заказчику в 35 000 рублей.
«Начал делать ружья, потому что не мог найти то самое, идеальное. В итоге уже четыре года охочусь только с оружием собственного производства. То, которое у меня сейчас, обошлось мне примерно в 15 000 – 18 000 рублей. В магазине оно бы стоило минимум в два раза дороже, да ещё пришлось бы оплачивать доставку из Европы».
И всё-таки подводная охота в Сочи — это в первую очередь хобби. Полностью коммерциализировать и обеспечить охотой стабильный доход, как это происходит в Европе или той же Турции, здесь невозможно. Непостоянное море и усугубляющаяся экологическая ситуация делают охоту слишком подверженной рандому и зависящей от удачи. Так что если решите отправиться за горбылём, то помните, что скорее всего поймают вас, — за буёк очередная порция туристов на «банане»
Фото: Светлана Сергунцова
