Каждый раз, когда вы проходите мимо Художественного музея Сочи и откладываете встречу с искусством, вы лишаете себя возможности увидеть настоящие сокровища планеты. Выставочная экспозиция — это всего лишь 17 процентов от полного объёма коллекции. В хранилище — жемчужины, ценность которых ни в культурном, ни в денежном эквиваленте не поддаётся никакой оценке. Разобраться в запутанной истории «мзымтинского клада», состоящего из 26 античных предметов времён Боспорского царства, редакция SCAPP доверила главному любителю мистики — Юлии Романовской.
Все свидетели тех событий, журналисты и газетные заметки говорят приблизительно про одни и те же факты. Собрав их по крупицам, я сумела воссоздать более или менее адекватную картину происходящего в 1997 году, хотя сама история началась гораздо раньше.
Главный человек по делу о мзымтинском кладе — Андрей Чамкин. Ещё с детства он увлекался кладоискательством, хотя среди жителей села Казачий Брод это не такое уж и редкое занятие. Андрей продолжал семейные традиции и занимался раскопками точно так же, как его отец и даже дедушка. В лесах Красной Поляны часто находят артефакты древности. Но одно дело — артефакты, и совершенно другое — коллекция из 26 предметов с датировкой «II–I века до нашей эры».
Его старший брат в своих немногочисленных интервью рассказывает, что Андрею постоянно снились места для раскопок, в леса он уходил с пятого класса на целые недели, и всё это время верил, что однажды найдёт свой великий клад. В один из дней так и случилось — он перешёл реку Мзымту вброд, преодолел за три часа густой лес и на восточном выступе вершины начал копать. Согласитесь, вероятность того, что лопата уткнётся во что-то ценное, в принципе равна нулю. Но спустя 15 лет поисков Андрей Чамкин всё-таки сумел найти то, чем так сильно грезил. Не до конца понимая стоимость, значимость и веруя в то, что клад принадлежит по праву именно ему, он стал продавать найденные предметы на чёрном рынке через подставных лиц. Постепенно информация об антикварных вещах дошла до директора Художественного музея Сочи Петра Александровича Хрисанова, который до сих пор является одним из главных свидетелей той загадочной истории. В последнее время Пётр Александрович неохотно общается с журналистами, но наша встреча была необходима — интернет за 20 лет слишком оброс противоречивыми фактами, а из топкого болота невежества как-то нужно выбираться.
Так сложилось, что кинематограф очень романтизировал процесс поиска кладов, и наш герой-кладоискатель искренне полагал, что найденные вещи наполовину принадлежат ему. Когда же пришли из ФСБ, Андрей испугался и, не скрывая, отдал абсолютно всё, что имел. А имелось целое собрание предметов из Эллады. Находки такого класса в лучших российских музеях встречаются в единичных экземплярах. А тут — целое собрание. Сейчас все 26 предметов хранятся в Художественном музее Сочи, но когда я спросила, почему их не показывают жителям, мне абсолютно чётко дали понять, что сейчас — не время.
Но вернёмся в 1997 год, когда находки нуждались в экспертизе и реставрации. Абсолютно все найденные предметы были в запёкшейся глине. Считается, что в месте клада был пожар, и он обрушил стену, которая замуровала ценности и позволила вещам пролежать в земле тысячелетия. Тем не менее, даже при таких условиях реставрация растянулась на многие годы. И это при учёте, что сотрудники Эрмитажа, которые занимались реставрацией найденных сокровищ, отложили все свои текущие дела и занялись исключительно мзымтинским вопросом. Денежные средства на эту работу передавали греческое общество Сочи «Эноси» во главе с Георгием Мойсовым и греческое консульство в Новороссийске. Надо сказать, это был очень благородный поступок, поскольку в то время интерес к древней находке проявляли как греческие музеи, так и британские. Они предлагали реставрировать объекты за границей, но наши учёные опасались, что в этом случае коллекция может навсегда покинуть Россию.
В ходе же реставрации стало понятно, что мзымтинский клад — настоящее сокровище. Одна только страховая стоимость коллекции на тот момент превышала миллион долларов. Вероятно, вам хочется узнать, видела ли и я клад своими глазами? Интриги не будет — не видела. После долгих размышлений я отказалась от идеи похода в фондохранилище и позднее вы поймёте почему. Без визуального контакта с предметами искусства, но с кипой документов и материалов о них я продолжила разбираться в том, что же это за клад и как он вообще там оказался.
Большую часть коллекции можно смело отнести к периоду расцвета античного искусства — это II–I века до нашей эры (запомните эти цифры, они нам ещё пригодятся). Доминанта — серебряные вазы, увитые цветами лотоса, виноградной лозой и украшенные рельефным изображение танца молодых гречанок с эротами — богами любви. На фаларах (пластинки круглой или овальной формы, использовали как военную награду, аналог современных медалей — прим. редакции) изображены мифические сюжеты. На одном — сцена охоты, которую ведут сыновья Геракла. На другом — красавица Сцилла, которую превратили в чудовище. В составе коллекции также есть посуда, монеты, керамические изделия и прекрасные образцы оружия древних воинов: наконечники копий, аттический бронзовый шлем «халкидского» типа, сарматские железные мечи, украшенные золотой фольгой; конское снаряжение — железные удила, писалии, подпружная пряжка. Также ручка сосуда в виде головы барана с изогнутыми рогами и вытянутыми передними ногами, смятое бронзовое ведро, фрагменты нашивок из золотой фольги и, наконец, серебряные ручки, снятые с сосудов. Я обратилась к искусствоведам из Санкт–Петербурга, и они подтвердили, что элементы декоративного оформления чаш и фалара соответствуют эллино-сарматской культуре.
Учёные уже давно делают предположения, что именно в устье реки Мзымты находилось поселение, жители которого поддерживали активные связи с Элладой. То, что нашёл Андрей Чамкин, было, скорее всего, синдо-меотским горным святилищем, имевшим собственную сокровищницу. Возможно, там было даже целое греческое поселение, ведь именно на Черноморском побережье Кавказа активно создавались греческие города-полисы. И интерес греков был не только в рынках сбыта, но и в золоте. Местные жители испокон веков добывали его в небольших речках и ручьях. Прямо в русло они укладывали бараньи шкуры, выдерживали по несколько часов, а затем вычёсывали золотые песчинки. А что есть эта шкура с золотом, как не… золотое руно. Ровно с осознания этого факта журналистами в 1997 году и начинается ещё одна невероятно запутанная история, в которой мзымтинский клад фигурирует как «Золото аргонавтов». На первый взгляд, эта легенда не имеет ничего общего с нашей находкой, потому что аргонавты плыли в Колхиду, а колхидская низменность и река Фасис — это территория современной Грузии. Но не будем торопиться. Чтобы разобраться, может ли мзымтинский клад быть золотом аргонавтов, я задала ряд вопросов Петру Александровичу Хрисанову, который давно изучает этот вопрос и имеет собственное мнение по этому поводу. Если сжать его до постулатов, то в те времена, когда Чёрное море называлось Понт Эвксинский (именно так оно обозначается в мифе об аргонавтах), греки занимались каботажным плаванием. Это означает, что они выходили из Средиземного моря, попадали в Эгейское, проходили пролив Босфор и плыли в Боспор, но не через всю морскую гладь, а «от мыса к мысу». И направляясь в Колхиду (где, согласно мифам, и находилось золотое руно), они могли приплыть к Мзымте, а не к реке Фасис (современное название реки Риони). В подтверждение этого довольно смелого предположения у Петра Александровича есть сразу несколько аргументов.
Оказывается, что на старинных греческих картах Колхидское царство располагалось между городами Диоскуриада (Сухум) и Горгиппия (Анапа). Река Мзымта протекает как раз посередине этой территории. И если в районе реки Риони никаких следов древнего города Эя так и не было обнаружено, то вот на левом берегу Мзымты находок было предостаточно: и фундаменты домов, и амфоры, и монеты. Вдобавок в мифе есть строчка, которая ещё больше заставляет сомневаться относительно общепринятых теорий о местоположении Колхиды и золотого руна. Достаточно открыть поэму «Аргонавтика», чтобы её увидеть: «Вскоре над аргонавтами возвысился Кавказский Хребет и они вошли в устье широкой реки Фасис, которая течёт по Колхиде. У самого устья высились огромные скалы, среди них легко было спрятать судно «Арго». Над высокими кручами носились огромные орлы, каких никому не доводилось видеть в Элладе». Достаточно посмотреть, как выглядит устье Риони, чтобы понять, что скал там никаких нет. А у нас — и скалы, и орлы, и реки золотоносные, чего нельзя сказать про водоёмы колхидской низменности Грузии.
Вот и получается, что золотое руно могло находиться на территории современного Сочи. И аргонавты вполне могли приплыть к Мзымте. Означает ли это, что клад, который нашёл Андрей Чамкин, — золото аргонавтов? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить датировку клада. Она, как вы помните, была в пределах II–I веков до нашей эры. А за руном плыли в 1250 году до н. э. Руно могло быть в Сочи, но Чамкин нашёл не его. И то, что в 1997 году мзымтинский клад стали именовать в газетах «Золотом аргонавтов» — не более чем красивая формулировка.
Хотя мифология в данном контексте очень украшала историю. Реалии были перегружены драматическими и безрадостными событиями. Через пару дней после того, как Андрей Чамкин передал клад сотрудникам ФСБ, он поругался с женой и застрелился. Сейчас в селе Казачий Брод живёт только его старший брат. Не разобравшись в деле досконально, некоторые из журналистов писали о проклятии клада и что вслед за Андреем умерли отец, мать и сестра. Но по факту отец и сестра ушли из жизни ещё до находки. Тем не менее, люди любят истории про злой рок, заговоры и обереги. Говорят, что мечи рядом с кухонной утварью в святилище находились не случайно. И в этом есть здравый смысл — в те времена, когда не было банков, сокровища защищали преимущественно магией и проклятиями. А все мы проходили в школе историю про гробницу Тамерлана. Надпись на ней гласила: «Тот, кто осмелится потревожить покой усопшего властелина и вскрыть гробницу, выпустит на свою страну страшных демонов опустошительной войны». Через два дня после вскрытия гробницы на СССР напали фашисты.
В общем, я взвесила все эти факты и поняла, что не хочу подниматься в хранилище Сочинского художественного музея, где законсервированы сокровища. Когда их сможет увидеть широкая общественность — вопрос открытый. Предметы искусства требуют особого выставочного климата — нужны особые витрины с температурным режимом и химическими реактивами. Предметы такой исторической значимости можно показывать нечасто и недолго. А ещё в этом деле однозначно не помешает помощь меценатов.
