Застывшая флора

Конец XIX века ознаменован неоромантизмом, предвестником модерна. Лёгкие, асимметричные постройки с нетипичной планировкой напоминают уменьшенные средневековые замки, в которых намешаны элементы романского стиля, готики и ренессанса. В каждом из таких строений обыграны флористические и ландшафтные мотивы. На даче Квитко — опора музыкального балкона в виде каменной розы и цветочный орнамент на плитке. На даче Якобсона плавные скругления балконов повторяют силуэт едва очерченных сочинских бухт.

С начала XX века под влиянием мировых тенденций и питерских зодчих в архитектуре Сочи утверждается модерн. Ведущими деталями модерна становятся круглое окно и круглое обрамление фасадов, которые архитекторы связывают с образом листа кувшинки.

Модерн, который в Питере называют самым ботаническим стилем, в Сочи иной, более сдержанный: фасады лишены цветочного декора. Но не лишён его экстерьер. Особенный акцент в модерне делается на флоральный декор: цветы видны и в узорах решёток на окнах, и в форме декора перил, и в деталях каминных декоров.

Эстетика конструктивизма, утвердившаяся с приходом советской власти, относительно бездушна и оторвана от природы. Лишённые орнаментов фасады, отказ от вычурности, монументальность как самоцель — это признаки типичного конструктивизма. Тем не менее в Сочи конструктивизм получил более мягкие формы: и санаторий «Новая Мацеста», и санаторий имени Ворошилова, и гостиница «Приморская» — все они построены концептуально по-южному, с более динамичными закруглёнными фасадами или полуротондами, обращёнными к морю. Монументальность монументальностью, а человек в Сочи приезжает за солнцем.

Особенно по-природному выглядит конструктивизм сталинской дачи. Но здесь природа не обрамляет, а подчиняется диктатуре. В отличие от белых или светло-серых фасадов сочинских санаториев, призванных не нагреваться на солнце, сталинская дача — насыщенно-зелёная, выкрашенная краской на основе оксида хрома вплоть до крыши. Основная причина — камуфляж. Но осенью, когда Сталин приезжает в Сочи, грабы и дубы желтеют, поэтому зелёную дачу обсаживают вечнозелёными гималайскими кедрами и калифорнийскими соснами.

С утверждением неоклассики рождается сверхмонументальная дворцовая архитектура, парадно нависающая над Курортным проспектом (в то время Сталинским) или над морем. Она слишком бездушная и до поры, пока не поднимутся густые дендропарки, топорная. Она доминирует над пейзажем, давит человека, подчиняет установленному санаторному порядку, как в санатории имени Орджоникидзе. Но и в самой антиприродной архитектуре пытливый взгляд найдёт любовь к природе, созданную древними греками, — на капителях колонн располагаются коринфские ордера (прообразом аканта является одноимённое растение с резными листьями, произрастающее в Европе и Азии), а в многочисленных каменных волютах, украшающих парковые зоны и Сталинский проспект, зашифрована идея раскрывающегося лотоса. Самые смелые архитекторы видят в частоколе колонн лесной массив, а в анфиладах — кипарисовые аллеи.

Послевоенная неоклассика более ампирна. В неё возвращаются фасадная лепнина, декор. Флагманом этого воцарения становится Морской вокзал, в котором интерьеры перенасыщены растительным орнаментом, фонарные столбы увиты виноградной лозой, а арки опор ротонды мелководного причала усыпаны розетками.

Сталин умирает, и за ним через некоторое время умирают идеи монументальной архитектуры. На короткий период середины 1950-х в сочинский экстерьер «врывается» Выставка достижений народного хозяйства, символом которой станет санаторий «Чайка» с его лубочным штампованным декором, где помимо всего прочего представлены корзины с ягодами, колосья и букеты. А на новом рынке входные арки украшены грушами и виноградными гроздьями.

Поиск новых форм приводит к утверждению модернизма, ещё одного бездушного архитектурного стиля, характерного для Сочи, — все эти новые высотные пансионаты, гостиницы, типовые двенадцатиэтажки напрочь лишены любой увязки с природой. Природа при этом в монументальном искусстве осталась, но перекочевала в разряд малых форм и скульптуру. Стоит сказать, что отдельные течения в рамках модернизма требовали насыщения архитектуры смыслами. Поэтому на некоторых зданиях второй половины XX века природа представлена. Так, появились сочинские остановочные павильоны в виде грибков. И потолок в санатории «Узбекистан» оказался раскрашенным хлопковым орнаментом. А на здании санатория «Ставрополье» появились гигантские пшеничные колосья.

В конце 1970-х — начале 1980-х модернизм приобрёл формы брутализма. Но даже в самом его нарочито грубом варианте осталась дань природе. Яркий пример — запечатлённое в камне ветвистое дерево опоры на нижней станции канатной дороги в парке «Дендрарий». Такое же дерево «растёт» в верхней части парка. Другой яркий пример — ствол дерева, соединяющий два этажа музея «Дерева Дружбы», вокруг которого вьётся винтообразная лестница.

Природа побеждает.