Роман Дементьев SCAPP город, Спецпроект Альфа-Банк24/07/2021

Сочи — Токио

В составе национальной сборной России на Олимпийские игры 2021 в Токио поехало 335 спортсменов. Из них всего двое представляют Сочи: известная теннисистка Елена Веснина и виндсёрфингист Александр Аскеров. Перед стартом XXXII летних Олимпийских игр мы поговорили с Александром, о том, как коренному сочинцу пробиться на Олимпиаду, как разменять теннис на парус и каково это, когда в решающий момент у тебя ломается мачта.

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ

Ангар на пляже «Камелия»

У нас вообще очень спортивная семья. Мама получила мастера спорта по прыжкам в воду, ездила на соревнования. Дедушка занимался тяжёлой атлетикой, а после тренировал детей по общей физической подготовке в теннисе. Папа в детстве увлекался лёгкой атлетикой и он же первый в нашей семье стал виндсерфингистом. Это случилось довольно поздно, уже после 30 лет. Ему кто-то показал, зацепило. Сочи — морской город, но виндсёрфинг оказался в новинку. Так всё и началось.

В конце 80-х начале 90-х он летом подрабатывал спасателем на пляже «Ривьера» и параллельно держал небольшой прокат досок. Хотя полноценным прокатом это назвать было сложно. Так, несколько досок, на которых кто-то приходил научиться гонять. Скорее небольшой клуб по виндсёрфингу. Доски же делались чуть ли не в подвале. В Сочи периодически приезжала сборная СССР по виндсёрфингу, местные ребята снимали с их досок матрицу и по ней потом самопально делали свои.

Сергей Аскеров, отец Александра

Александр Аскеров

В начале уже нулевых отец понял, что это дело можно развивать, и перебрался на пляж рядом с бывшей гостиницей «Камелия». У него был небольшой ангар в самом конце пляжа. Отец заказал две доски для виндсёрфинга и два паруса. На одной ходил сам, а другую, побольше, использовал для обучения. Это было для него таким летним хобби.

Я часто приходил на пляж просто понырять, поплавать. Но заинтересованности встать на доску у меня почему-то не было. Я уже пару лет занимался теннисом в школе, где поначалу тренировался Кафельников и Веснина. Меня вроде всё устраивало, но через какое-то время пришло понимание, что нет особого развития. Играешь год, два и не видишь результата — от этого немного устаёшь. Шёл 2006 год.

Тем же летом я, как обычно, пришёл на пляж и отец меня, наконец, затащил на доску. Особо не хотелось, но папа уговорил попробовать. Началось обучение. У моего отца довольно строгая манера тренировок. Помню, как он мне кричал довольно жёстко с берега, что я делаю что-то неправильно. Задачей на первой тренировке было встать на ноги, поднять парус, взяться за гик (ручка, за которую держат парус — прим. SCAPP) и удержать равновесие. Это, на самом деле, довольно сложно и не у всех получается с первой тренировки. Но я смог. Дошёл под парусом до конца буны, развернулся и обратно. И всё это под крики и маты от моего отца.

Несмотря на относительный успех, какого-то драйва я не почувствовал. Но продолжил ходить на тренировки своего отца. Через несколько занятий подумал, что для развлечения виндсёрфинг подойдёт. Есть теннис, а летом для удовольствия виндсёфринг — почему бы и нет?

Пришла зима. Я всё так же занимался теннисом, но начал себя ловить на мысли, что жду тепла и возможности вновь стать под парус. Вспоминал, как меня не выпускали в море под сильный ветер, а папа и его друзья выходили и глиссировали на высокой скорости. Мне хотелось так же.

К середине следующего лета я уже достиг ощутимого прогресса. Стало многое получаться. Ходил я намного чаще. Начал понимать, что теннис стал уходить на второй план для меня. Утром хотелось ехать не на тренировку по теннису, а на пляж под парус.

Рядом с «Камелией» находился яхт-клуб. Я периодически ходил туда, посмотреть на регаты, яхты, соревнования по аквабайку. И в один из таких визитов ко мне подошёл тренер яхт-клуба. Он видел, что рядом парни занимаются виндсёрфингом, запомнил меня. И предложил пойти заниматься в секцию. Я сразу же побежал через весь пляж со скоростью звука к отцу, чтобы спросить у него разрешение. Разумеется, он только поддержал это.

Первые соревнования

Я сразу же завязал с теннисом и полностью переключился на виндсёрфинг. Это была ДЮСШ на базе яхт-клуба. Всё бесплатно, разве что у них не было детских комплектов досок, поэтому отец мне купил мой собственный. До этого там не было молодёжной команды, так что наш набор стал, по сути, первым. Со мной было ещё два парня. Причём одним из них совершенно неожиданно оказался мой одноклассник. Узнал об этом максимально забавно. Пришёл на первую тренировку и увидел, что он идёт с доской. Спросил его: «Ваня, что ты тут делаешь?». На что он ответил: «Да вот, заниматься иду». Оказалось, он всё это время тоже гонял, но на соседнем пляже. А третьим парнем — он был на год нас младше — стал сын профессионального виндсерфингиста, который выступал даже на чемпионате мира. Так образовалась наша группа. Тренером же стал Дмитрий Полищук, который был нас старше всего на лет семь-восемь. Он тоже профессионально занимался, но в какой-то момент захотел переключиться на тренерство.

Прозанимались мы до октября, практически каждый день. Зимой была лишь общая физическая подготовка. А когда открылся сезон в 2008 году, поехали на свои первые соревнования. Это было что-то типа первенства края. Проходило он под Темрюком на Азовском море. После Чёрного моря показалось таким себе. Было где-то шесть детей в нашей возрастной группе, а я занял только четвёртое место. Но больше запомнилось, что меня обогнал наш парень. И тут у меня появилась спортивная злость, азарт. Захотелось обогнать его на следующих соревнованиях.

Их ждать долго не пришлось. Осенью в Анапе, которая тогда считалась Меккой виндсёрфинга в России, проходил чемпионат страны. Когда приехали, дул сильный ветер. В Сочи такое бывало редко. В первые дни — чемпионат шёл несколько дней, в каждый из которых было по две-три гонки — было очень тяжело. Часто падал, один раз даже не смог пройти дистанцию до конца. Местные ребята, привыкшие в таким условиям, сильно отрывались от нас в турнирной таблице.

Но ко второй половине чемпионата ветер спал. И мы начали выбираться со дна. Местные не особо умели без ветра — для этого уже немного другой скилл нужен. За два дня слабого ветра я выбрался в призовую тройку (всего было где-то 40 участников в моей категории). Но вот своего «соперника»-одноклубника обогнать не смог. Дело в том, что за паузу между соревнованиями мы с одноклассником подросли и набрали, поэтому соревновались уже в другой категории. А он же остался в своей и тоже залез в призы. В общем, домой я приехал уже с медалью. Это подхлестнуло ещё сильнее заниматься.

В следующем году я приехал в Геленджик на весеннее первенство России. Его сделали ещё и квалификацией к чемпионату мира. Я выиграл и поехал на юношеский чемпионат по парусным видам спорта в Стамбуле. Это была моя первая подобная поездка. И уже с первых же дней гонок я начал удивляться уровню ребят из других стран. Тому, насколько я им уступаю в некоторых гонках. Поначалу сильно парился из-за этого, переживал. Но отец, который полетел со мной, сказал, чтобы я расслабился, ведь это мои первые соревнования, и просто получал удовольствие. К тому же спортсмены из других стран были на год-два-три старше меня. В общем, у меня получилось отпустить ситуацию, расслабиться. На своём первом чемпионате мире я занял место где-то в середине турнирной таблицы.

С этой поездкой я вошёл в состав сборной России и с тех пор ни разу из него не выпадал. В тот период я окончательно понял, что буду профессионально заниматься виндсёрфингом. Ежедневные тренировки, соревнования, поездки, ежегодные зимние сборы в составе российской команды в Испании — всё это стало образом жизни. Разумеется, из-за этого школа ушла на второй план. Полноценно совмещать было невозможно. Слишком много примеров того, как дети пытались полноценно разделяться учёбу с тренировками, что приводило к провалам и там, и там. С класса восьмого стал очень много пропускать. Если я сидел на уроке и видел, что ветер шевелит деревья, то бежал на крышу — оттуда было видно море — и вглядывался. Если волны, то говорил учителям, что я на тренировку. Конечно же, часть преподавателей это раздражало. Особенно завучей и директора. Мама приходила, пыталась что-то объяснить. Но по итогу в 10 классе меня выгнали из школы. Но я особо не расстроился. Меня поддержали в яхт-клубе, нормально отнеслись к этому дома. Я поступил в адлерский РУДН. Там тоже много пропускал, но через какое-то время к этому стали относиться лояльнее. Тем более когда увидели, насколько я сильно разбираюсь в околоспортивных дисциплинах.

«Хочу поехать на Олимпиаду»

С 2009 года я практически постоянно ездил на чемпионаты мира и Европы, не говоря уже о национальных первенствах. Но если в стране я был постоянно в призах и победах, то на международных соревнованиях результаты остались очень средними. Даже в какой-то момент начал задумываться о том, что делать дальше. Всегда такой момент приходит, когда стоишь на месте. Но переломным стал, наверное, 2012 год. Олимпийские игры в Лондоне. В них принимал участие мой первый тренер Дмитрий Полищук, который незадолго до игр вернулся в профессиональный спорт (хотя ему было только 25 лет). Он отобрался на Олимпиаду через соревнования в Австралии, а в самом Лондоне занял где-то 18-19 место. Мы смотрели Олимпиаду все вместе, собравшись в нашем яхт-клубе. Тогда я почувствовал, что хочу так же. Что хочу поехать на Олимпийские игры.

После Лондона начинался следующий четырёхлетний олимпийский цикл. Сначала надо было получить квоту на Олимпиаду. Виндсёрфинг, в отличие от множества других видов спорта, устроен так, что на Олимпийские игры может поехать всего один представитель от страны. Отобраться можно следующим образом: Федерация виндсёрфинга назначает на некоторые свои соревнования определённое количество квот. Занял высокое место — получил квоту для страны. Но при этом на Олимпиаду поедет только один. Кто именно — это уже решает федерация самой страны.

Квоту на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро мы получили ещё за два года до игр. Осталось решить, кто именно поедет. К тому моменту на неё претендовало пять человек, в том числе и наша троица (да, и мой уже бывший одноклассник, и второй парень тоже стали профессиональными виндсерфингистами). Федерация решила сделать один из этапов кубка мира нашим внутренним отбором: кто на этом этапе из российских спортсменов займёт наиболее высокое место, тот и поедет на Олимпиаду. Соревнования проходили в марте 2016 году в Пальма-де-Мальорке.

Первые дни был сильный ветер. Я шёл на 20 месте среди 120 участников, но, что самое главное, был вторым среди наших. Причём впереди оказался только мой первый тренер, который в тот момент и вовсе забрался в общий топ-10. Потом ветер ослаб, я догнал его и шёл первым из наших до предпоследнего соревновательного дня. И вот, в одной из последних гонок у меня ломается мачта. Просто ни с чего. Увы, так бывает. В итоге, я отстал на три очка — причём в лидеры выбился и вовсе другой парень — и не поехал на Олимпиаду. Конечно, сильно расстроился. Было разочарование. Но вместе с ним и понимание, что у меня есть потенциал поехать на Олимпийские игры. Что это возможно и реально.

Путь в Токио

По сути, весь следующий цикл — из-за пандемии и переноса игр он оказался пятилетним — все тренировки и соревнования были направлены исключительно на Олимпиаду. За год у меня могло быть с десяток различных первенств. Наверное, я уже объездил практически весь мир, за исключением разве что Африки. На одном из чемпионатов Европы я занял для себя довольно высокое 25 место. А вот на чемпионате мира не так успешно всё складывалось. Забавно получалось и на чемпионате России — после перехода во взрослую категорию я постоянно был в тройке, но именно победить у меня никак не получалось. Кубок России, какие-то другие первенства — легко. Но с самим чемпионатом почему-то не складывалось. Начал искать причину в каких-то психологических проблемах, неуверенности. Проработал всё это. И в 2019 году наконец смог выиграть чемпионат России, причём он проходил в Сочи. И после этой победы стали появляться проблески и на чемпионатах мира. В каких-то гонках приходил очень близко к лидерам. А ещё у меня появились спонсоры: VTS Sport, которые помогают со снаряжением, и Science in Sport — эти ребята в ответе за спортивное питание.

Постепенно приближалось время Олимпийских игр в Токио. Федерация виндсёрфинга начала выдавать квоты на соревнованиях. На двух таких не получилось завоевать квоту, хотя были совсем рядом с ней. Оставался последний шанс — чемпионат Европы, который должен был пройти весной 2020 года. Но из-за пандемии случился перенос на осень. Я этим воспользовался по полной, тренировался каждый день, успел выиграть ещё один чемпионат России, который проходил на водохранилище в Тольятти.

Ноябрь. Чемпионат Европы. Я после победного национального первенства приезжаю и спокойно занимаю 20 место. Это был один из лучших национальных результатов за последние лет пять и его хватало для квоты. И, разумеется, я был намного выше партнёров по сборной. В общем, двойной успех. Казалось бы, это означало, что на Олимпиаду должен ехать я. Но из-за того, что не все наши ребята могли принять участие — по причине ковида — федерация решила провести ещё внутренний отбор. Причём в два этапа.

Сначала я поехал на очередной чемпионат Европы — причём он проходил в том же месте — и там вновь опередил всех партнёров по сборной. Но федерации и этого было мало. Пришлось ещё раз доказывать своё лидерство, уже на чемпионате мира, который прошёл в апреле 2021 года в испанском Кадисе. Занял вновь 20 место, снова опередив своих. Так я, наконец, и отобрался на Олимпийские игры 2020 в Токио.

Радость была, но не какая-то запредельная. Просто всё уже несколько лет к этому шло. Я два года уверенно лидировал в стране. К тому же меня немного утомил такой затянувшийся отбор. Федерация почему-то решила очень усложнить весь этот процесс. И вместо того, чтобы спокойно готовиться к Олимпиаде, мне приходилось раз за разом подтверждать своё лидерство.

Сейчас я максимально спокоен. Мне будет намного проще, ведь я уже прошёл огромный путь. К тому же, на руку играет и система Олимпиады, по которой в играх участвует всего один спортсмен от страны. То есть да, на условном чемпионате Европы я прихожу в районе 20 места, но впереди меня может быть три француза и два поляка. Так что по олимпийской системе я где-то в топ-10.

Собственно, это и есть моя цель и задача на Олимпийских играх. Войти в топ-10. Это очень важно, так как если ты попадаешь в десятку, то проходишь в специальную медальную гонку. За неё очки даются в двойном размере. А там уже всякое бывает. Как показывали последние чемпионаты мира, на некоторых отдельных гонках я могу быть очень высоко.