Клип на песню Melancholic Park группы The Sky Fashion стал для города главной музыкальной интригой. Режиссеры Наталья Маслова и Анатолий Нечаев решили сначала заручиться поддержкой профессионального жюри западных кинофестивалей, выматывая тем самым жаждущего российского зрителя, а уж потом «слить» свой шедевр в сеть. И пока Melancholic Park штурмует Соединенные Штаты Америки, случается так, что съемочная группа дает слабину и устраивает презентации нашумевшего клипа только для своих. SCAPP удалось побывать на предпремьере и зафиксировать практически все, о чем там говорили.
***
Дмитрий Торощин (продюсер, композитор): На экране мы видим Эдуарда Кракова. Он фронтмен группы Sky Fashion, ее главный вдохновитель, идейный лидер и вокалист. Авторство большинства песен принадлежит Эдуарду. Если говорить о песне Melanholic Park, это заглавная песня нашего альбома, первого западного альбома, который выходит сейчас в свет. Его можно приобрести на Google Play, App Store. Эта песня о человеке, который испытывает большие трудности со своей судьбой, этот человек призывает приходить в парк меланхоликов, ложиться на лужайку и вместе созидать, вместе мечтать о лучшей девушке, о лучшем доме, о лучшей, собственно говоря, жизни. Решением наших режиссеров этот парк был перенесен в водную тематику, съемки были на озере Инкит в Абхазии, в храме Х века, а также на балке (70 метров над уровнем моря). Это было ужасно! Мы очень опасались за вокалиста.
Анатолий Нечаев (режиссер): Как сказал Дима, у нас было 4 локации, снимали мы около недели. Если рассказывать про сюжет клипа, то здесь нет основной сюжетной линии. Есть рассказчик, который приглашает людей в сон, где они могут погрузиться в свои мечты. Сам же момент погружения в воду как раз и ассоциируется со сном. Сразу планировалось, что мы отправим клип на неограниченное количество фестивалей по всему миру. Собственно, мы так и сделали. Примерно в октябре нам уже пришло первое письмо с подтверждением, что мы проходим на кинофестиваль International Film Festival Manhattan в Нью-Йорке. Мало того, мы не просто там показывались, а еще и участвовали в номинации, которая называется Best Cinematography, или лучшее кинематографическое решение.
Во время фестиваля мы всей командой работали в Геленджике и не могли присутствовать на церемонии вручения, но в Нью-Йорке живет наша очень близкая подруга, которая и представила нас на этом кинофестивале. Она прислала нам фотографию диплома, что говорило о том, что мы выиграли эту награду. Это был первый кинофестиваль. Сейчас мы очень хорошо дружим с его директором. Он был впечатлен нашей работой, недавно даже дал интервью, в котором рассказал про наш клип, как он его отбирал, как он туда попал, и почему они решили дать именно нам эту награду.
Где-то буквально через неделю приходит мне письмо уже от другого фестиваля, даже более значимого, называется Red Rock Film Festival, который проходит в штате Юта в городке Сидар-Сити. Я хотел просто, никому не говоря, поехать туда один, но мне нужна была небольшая помощь в визе, я сказал об этом Наташе. Она меня чуть не убила. В итоге, сделали за два дня визы и улетели на кинофестиваль. Мы там были номинированы на лучший клип, но награду, увы, не взяли. После фестиваля ко мне подошел сам директор, сказал, что у нас очень сильная работа, и внес нас в официальный выбор этого фестиваля на сайте IMDb (самый известный сайт кинопроизводства в мире, мировой аналог «Кинопоиска»). Рассказывать про путешествие очень долго, скажу только, что мы каждый день бывали в разных городах. Взяли на прокат машину и просто катались по всей Америке. Исколесили два штата: Юта и Аризона. Американцы оказались очень хорошими людьми. Во многих местах мы говорили, что приехали из России, Сочи. Все нас воспринимали какими-то сумасшедшими богачами. Вообще, для американцев Сочи оказался каким-то Монако в России, где живут одни богачи. Но мы сами виноваты, у нас была недешевая машина.
— Как он стоит на воде?
А: Это секрет, но если честно, да простят меня операторы, мы долго думали, как поставить его на воду. Сначала мы решили, что сделаем это с помощью обычной табуретки, но она всплывала, было очень неудобно. Около двух часов занял поиск пенька. Затем мы нашли нужную глубину, чтобы пенек буквально на сантиметр накрывало водой, вот и все. Клип очень сложно было снимать, так как мы сразу снимали в slow motion. Это можно заметить по ресницам: когда он поет, то очень медленно моргает. Сложность была в том, чтобы губы попадали в слова песни.
— Когда премьера в России?
А: Скорее всего в начале марта. Клип просто получит распространение в сети. Сейчас он до сих пор продолжает свое движение по фестивалям. Буквально сегодня я приехал из Абхазии, и пока там находился, мне пришло письмо о том, что мы прошли на еще один кинофестиваль, который называется Bare Bones. Он проходит в каком-то городке, название которого я не выговорю никогда, в штате Оклахома. Считается очень интересным кинофестивалем для независимых художников. Туда приглашают фильмы, снятые не профессионалами, не гигантскими студиями, а какими-то единомышленниками, творческими людьми. Также мы получили награду за достижения в изобразительном искусстве, наверное так это можно перевести.
В конце клипа есть надпись Inspired by Chris Cunningham. Крис Каннингем — клипмейкер, режиссер, который снимает клипы уже давным давно. Есть у него один интересный клип, который он снял трип-хоп группе Portishead, действие там происходит под водой. Мы решили сделать хотя бы что-то подобное. Съемки под водой были самыми сложными. Эдуард (наш фронтмен) стоял около четырех часов под водой. Конечно, периодически он всплывал, но только чтобы вдохнуть. К концу у него уже онемели руки. В общем, мы издевались над ним как хотели.
— В век продвижения контента через интернет зачем вам нужны фестивали?
Д: В интернете каждый фрик может получить огромное количество лайков, огромное количество «поклонников», но на самом деле это мало что дает. Для чего нужны фестивали, для чего нужны концерты? Музыканты, как и режиссеры, как и все участники съемочного процесса, если говорить о клипе Melancholic Park группы The Sky Fashion, задействованы в одном большом колесе, которое двигается и получает на финишной черте какой-то определенный результат. Глупо было бы снимать клип, тратить на него такие ресурсы и просто выкладывать его в YouTube, получать там лайки. Там мы не получим такого выхлопа огромного.
— Фестивали, Вы считаете, дают выхлоп?
Д: Для съемочной группы и для музыкантов фестивали дали огромный толчок. Нам звонят американцы, которые очень хорошо воспринимают нашу музыку. Нас слушают и в Европе, и в Украине, не говоря уже о поклонниках в России. Интернет не даст такого продвижения. Фестивали, прежде всего, дали нам прямые контакты с людьми. Нас стали приглашать. Собираемся в июле месяце, несмотря на финансовые вопросы в стране и все то, что сейчас происходит с курсом валют, рвануть туда и выступать. Это выхлоп, это признание того, что мы делаем.
— Но успех в социальных сетях — это же популярность?
Д: Мне кажется, это лживая популярность. Любой может снять какой-то фрик-ролик и получить миллион просмотров в YouTube. Кошечки и собачки тоже имеют успех в социальных сетях, но какая же это популярность? Она на этом и заканчивается, нет движения вперед.
— Такая маниакальная секретность обусловлена условиями фестивалей?
Д: Да, с правилом первого показа. Многие фестивали не допускают того, чтобы ролик вышел сначала в интернете или был показан на телевизионных площадках.
— Почему только зарубежные фестивали?
Д: Melancholic Park — наш первый англоязычный альбом, до этого были попытки на русском «прорвать» российский шоу-бизнес, но наша музыка и текстосложение все-таки больше прозападные, поэтому мы в первую очередь были нацелены на западного слушателя и зрителя. Нам не нужен «Золотой граммофон», понимаете, мы стремимся к «Грэмми».
