Мастерская MASKCRAFT сейчас известна во всём мире среди геймеров, косплееров и людей шоу-биза, а когда-то всё начиналось с маленькой однушки в Сочи и огромного желания творить. Превратить хобби в профессию мечтают многие, но у Леонида и Дарьи это получилось. И нет, эта история не про то, как звёзды сошлись, госпожа удача подмигнула или «с детства знал, кем стану». Это история про упорство, творчество, эксперименты и немного про любовь.
МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ
Леонид Филиппов: Восемь лет назад я жил в Питере и работал реставратором. Профессия эта, конечно, интересная, но очень нестабильная, так что зимой я остался без работы и денег. Пришлось подрабатывать официантом в баре. Там мы с Дашей и познакомились.
Для моей теплолюбивой южной души питерская зима стала невыносимым испытанием, и я вернулся в Сочи, где устроился работать в офис экологической экспертизы. А потом вдруг в голове что-то поменялось, появилось острое ощущение, что вся жизнь проходит за стенами офиса, а я тут непонятно зачем. Это ощущение заставило меня уволиться, купить палатку и вместе с Дашей поехать автостопом по Крыму. Просто так, без планов и целей.
Это путешествие очень нас сблизило. Такие моменты, как штормовые дожди и затопленная палатка с мокрыми вещами, странные люди, встречающиеся по пути, сложности с питьевой водой, выбор безопасного места для ночлега и прочие радости кочевой жизни заставляют больше доверять друг другу. После Крыма мы больше не расставались.
Дарья Филиппова: Когда мы вернулись домой в Сочи, ощущение свободы, которое прочувствовали во время путешествия, ещё теплилось, и возвращаться к привычному образу жизни не хотелось от слова совсем. Поэтому мы решили, пока у нас есть хоть какие-то запасы денег (по нынешним меркам это были совсем копейки, тысяч 20, не больше), будем делать что-то сами, будем стараться реализовать свой творческий потенциал. В ход пошли и вязание, и лепка из глины, и создание интерьерных картин. Короче говоря, за очень короткий промежуток времени мы перепробовали очень многое, но ничего не заходило.
Леонид Филиппов: Восемь лет назад я жил в Питере и работал реставратором. Профессия эта, конечно, интересная, но очень нестабильная, так что зимой я остался без работы и денег. Пришлось подрабатывать официантом в баре. Там мы с Дашей и познакомились.
Для моей теплолюбивой южной души питерская зима стала невыносимым испытанием, и я вернулся в Сочи, где устроился работать в офис экологической экспертизы. А потом вдруг в голове что-то поменялось, появилось острое ощущение, что вся жизнь проходит за стенами офиса, а я тут непонятно зачем. Это ощущение заставило меня уволиться, купить палатку и вместе с Дашей поехать автостопом по Крыму. Просто так, без планов и целей.
Это путешествие очень нас сблизило. Такие моменты, как штормовые дожди и затопленная палатка с мокрыми вещами, странные люди, встречающиеся по пути, сложности с питьевой водой, выбор безопасного места для ночлега и прочие радости кочевой жизни заставляют больше доверять друг другу. После Крыма мы больше не расставались.
Дарья Филиппова: Когда мы вернулись домой в Сочи, ощущение свободы, которое прочувствовали во время путешествия, ещё теплилось, и возвращаться к привычному образу жизни не хотелось от слова совсем. Поэтому мы решили, пока у нас есть хоть какие-то запасы денег (по нынешним меркам это были совсем копейки, тысяч 20, не больше), будем делать что-то сами, будем стараться реализовать свой творческий потенциал. В ход пошли и вязание, и лепка из глины, и создание интерьерных картин. Короче говоря, за очень короткий промежуток времени мы перепробовали очень многое, но ничего не заходило.
Леонид: Совершенно случайно немалый вклад в наше дело внёс мой отец. Вы наверняка его видели в городе: высокий мужчина в тропическом шлеме с биноклем, местный орнитолог. У него дома мини-музей с множеством интересностей, коллекцией бабочек и даже оленьими рогами. Среди всего этого добра была пластиковая совершенно стандартная венецианская карнавальная маска. Даша предложила снять с неё копии из папье-маше и что-нибудь с ними сделать. Материала же дома куча после всех наших рукоделий! Вот так и началась история мастерской. Из копий венецианской маски получилась какая-то осознанная коллекция. Те, кто видел её, советовали нам срочно создать группу в VK. Я напоминаю, это был 2012, и VK пользовался ой какой популярностью. В общем, мы создали группу, выложили свои творения — даже не на продажу, просто так, — и уже через две недели у нас купили первую маску за тысячу рублей, а потом ещё одну, а потом ещё. Я, конечно, сейчас на эти маски смотрю и думаю, кто же на них мог позариться, не то что купить за деньги. Но тогда мы были очень рады и полны оптимизма.
Даша: Мы продолжали делать маски из папье-маше и даже не задумывались о том, чтобы лепить форму из пластилина. Одну маску я вообще сделала на надутом презервативе. Всё было абсолютно интуитивно. Мы не пользовались никакими обучающими видео на ютьюбе типа «Как сделать маску зайчика за два часа». Это был свободный полёт сознания.
Леонид: Совершенно случайно немалый вклад в наше дело внёс мой отец. Вы наверняка его видели в городе: высокий мужчина в тропическом шлеме с биноклем, местный орнитолог. У него дома мини-музей с множеством интересностей, коллекцией бабочек и даже оленьими рогами. Среди всего этого добра была пластиковая совершенно стандартная венецианская карнавальная маска. Даша предложила снять с неё копии из папье-маше и что-нибудь с ними сделать. Материала же дома куча после всех наших рукоделий! Вот так и началась история мастерской. Из копий венецианской маски получилась какая-то осознанная коллекция. Те, кто видел её, советовали нам срочно создать группу в VK. Я напоминаю, это был 2012, и VK пользовался ой какой популярностью. В общем, мы создали группу, выложили свои творения — даже не на продажу, просто так, — и уже через две недели у нас купили первую маску за тысячу рублей, а потом ещё одну, а потом ещё. Я, конечно, сейчас на эти маски смотрю и думаю, кто же на них мог позариться, не то что купить за деньги. Но тогда мы были очень рады и полны оптимизма.
Даша: Мы продолжали делать маски из папье-маше и даже не задумывались о том, чтобы лепить форму из пластилина. Одну маску я вообще сделала на надутом презервативе. Всё было абсолютно интуитивно. Мы не пользовались никакими обучающими видео на ютьюбе типа «Как сделать маску зайчика за два часа». Это был свободный полёт сознания.
Леонид: Мы рассуждали так: пока идёт — пускай идёт, и особых надежд не возлагали. Точнее, я не возлагал. Когда всё только начиналось, я вообще думал: «Кому могут понадобиться эти маски?! Даша, давай найдём работу!» Тогда денег было очень мало, часто даже на еду не хватало. Но Даша очень целеустремлённый человек. Она сидела и упорно сквозь слёзы делала маски. Мне в такие моменты становилось стыдно от того, что я ничего не делаю, поэтому я садился рядом и тоже начинал что-то ваять. В общем, если бы не Даша, вероятнее всего, я бы устроился куда-нибудь работать.
Даша: После первых 10 проданных масок мы поняли, что это та сфера, где мы можем реализовать свой потенциал и заработать деньги. Изучали работы коллег — кто как делает, какие маски. Появились заказы на маски из прошлых коллекций, если это можно так назвать. К нам стали обращаться люди из шоу-бизнеса: танцоры, музыканты, блогеры.
Четыре года мы работали дома «на коленках» и за это время собрали достаточное количество крутых постоянных заказчиков. Например, однажды мне написала Вера Брежнева: «Привет, ребята, у меня сейчас тур, мне нужны восемь масок для моих танцоров». Мы сначала не поверили — ну-ну Вера, конечно. Представь, ты сидишь в маленькой комнате советской панельки, делаешь маски на коленках, и тут Брежнева! Да 100% фейк! Но когда она начала нам наговаривать аудиосообщения в ватсапе с ТЗ, до нас дошла реальность происходящего.
А до этого нам написал Александр Шиколай — солист просто невероятно популярной дэткор-группы Slaughter to Prevail. У них сейчас туры по всему миру, а тогда они только начинали. Он заказал у нас маску, мы сделали, она ему понравилась, и буквально через год их накрыла популярность. Саша хотел, чтобы эта маска была эксклюзивной, но ничего не получилось — все мастерские стали её копировать в немыслимых масштабах. Тогда он решил сделать из маски мерч, а мы занялись её дублированием, опять же дома, в маленькой комнате советской панельки.
Леонид: Был ещё один знаковый момент, когда мы уже переехали из бабушкинской квартиры в более комфортные апартаменты на Мамайке. Нам написали ребята, которые когда-то раскрутили в инстаграме обычного старичка-пенсионера из-под Москвы. Переодели его, отвели в барбершоп, сделали инстаграм-аккаунт, выдали за обеспеченного джентльмена в возрасте и собрали подписчиков. Для инсты тех времён это было супер круто. И вот приходят они к нам с заказом на большую голову кота с примерами из японской мастерской, которая делает что-то похожее из войлока, и дедлайном в две недели. Мы до этого ни с чем таким дел не имели, но это был как раз тот момент, когда я понял, что за нашу работу люди готовы платить. Мы взяли за кота 60 тысяч рублей и сделали его за девять дней, опять же просто в квартире. А потом вдруг оказалось, что этот кот предназначался для DJ Smash и был замечен в двух клипах и на множестве выступлений. Вот так наш кот стал известнее, чем мы.
Даша: Наверное, только после этого мы пробудились к каким-то активным действиям в сторону развития и зарегистрировались в инстаграме. Ещё мы открыли магазин на Etsy. Это очень популярный международный маркетплейс для ремесленников. Мы связали эти два аккаунта и буквально через неделю получили свой первый заказ из-за границы. Тогда же у нас появился первый помощник — девочка-дизайнер. Она работала с нами в квартире, и мы начали подумывать о мастерской. У нас и до этого закрадывалась мысль о расширении, но было страшно. Это же уже совсем по-взрослому: аренда, обязательства, открытие ИП, расчётный счёт. Но всё оказалось проще, больше волновались. Как минимум потому что удачно подгадали с банком и выбрали Альфа-Банк. Благодаря их мобильному приложению всё «взрослое» и, казалось бы, сложное мы открыли и оформили, не выходя из квартиры.
Леонид: Был ещё один знаковый момент, когда мы уже переехали из бабушкинской квартиры в более комфортные апартаменты на Мамайке. Нам написали ребята, которые когда-то раскрутили в инстаграме обычного старичка-пенсионера из-под Москвы. Переодели его, отвели в барбершоп, сделали инстаграм-аккаунт, выдали за обеспеченного джентльмена в возрасте и собрали подписчиков. Для инсты тех времён это было супер круто. И вот приходят они к нам с заказом на большую голову кота с примерами из японской мастерской, которая делает что-то похожее из войлока, и дедлайном в две недели. Мы до этого ни с чем таким дел не имели, но это был как раз тот момент, когда я понял, что за нашу работу люди готовы платить. Мы взяли за кота 60 тысяч рублей и сделали его за девять дней, опять же просто в квартире. А потом вдруг оказалось, что этот кот предназначался для DJ Smash и был замечен в двух клипах и на множестве выступлений. Вот так наш кот стал известнее, чем мы.
Даша: Наверное, только после этого мы пробудились к каким-то активным действиям в сторону развития и зарегистрировались в инстаграме. Ещё мы открыли магазин на Etsy. Это очень популярный международный маркетплейс для ремесленников. Мы связали эти два аккаунта и буквально через неделю получили свой первый заказ из-за границы. Тогда же у нас появился первый помощник — девочка-дизайнер. Она работала с нами в квартире, и мы начали подумывать о мастерской. У нас и до этого закрадывалась мысль о расширении, но было страшно. Это же уже совсем по-взрослому: аренда, обязательства, открытие ИП, расчётный счёт. Но всё оказалось проще, больше волновались. Как минимум потому что удачно подгадали с банком и выбрали Альфа-Банк. Благодаря их мобильному приложению всё «взрослое» и, казалось бы, сложное мы открыли и оформили, не выходя из квартиры.
Леонид: Меня больше всего пугала возня с цифрами, я это очень не люблю. У Альфы оказался самый удобный тариф обслуживания р/с, всего 1% с входящих средств. Мне было удобно считать, и это не отнимало много времени.
Даша: В общем, вступив во взрослую жизнь бизнеса, мы открыли свою первую мастерскую. А спустя время поняли, что места в ней нам уже как-то маловато и сняли соседнее помещение. Потом начали искать мастерскую побольше, ориентируясь на квадратов 60 максимум, потом ещё больше. Сейчас у нас 120 квадратов и 10 помощников, но нам уже и этого мало.
Леонид: Конечно, мы расширили не только метры в мастерской, но и свои скиллы. К примеру, полтора года назад мы приобрели 3D-принтер. Хотя я всё-таки больше ценю ручной труд со всеми его неидеальностями и душой, но от прогресса отставать тоже не хочется. К тому же 3D-печать позволяет изготавливать очень точные модели, которые вручную слепить почти невозможно. Например, при изготовлении кибершлемов, где супер важна симметрия, 3D-принтер — очень хороший помощник.
А в дальнейшем мы хотим перейти на более реалистичные маски с вживлёнными волосами, добавить в работу управляемые светодиоды и самое главное — развиться в аниматронике. Чаще всего этот метод используют в кинематографе: изготавливают силиконовую голову, например, гориллы, надевают её на аниматронную основу, и получают почти живую мимику с реалистичным движением глаз, рта.
Сейчас, когда наше небольшое хобби превратилось в полноценный бизнес, мне довольно сложно уместить в себе предпринимателя, которым я недавно стал, и ремесленника, которым я был всегда. Предприниматель хочет денег и чтобы всё было просто и быстро, а ремесленник любит сложные, интересные задачи, новые технологии и сферы деятельности, а деньги ему особо не нужны. Вот в таком симбиозе и рождаются наши новые проекты.
С ценами тоже интересно. Они росли вместе с нашим самосознанием. То есть чем яснее мы осознавали себя мастерами и понимали востребованность нашего труда, тем выше становилась наша ставка. Например, свои первые маски мы продавали за 700 – 1 000 рублей. Сейчас средняя цена тиражной маски — 6–7 тысяч рублей, а цены на индивидуальные проекты начинаются от 20–30 тысяч рублей, и на них очередь.
Вспоминая наши первые шаги, ошибки, эксперименты, все эти маски из папье-маше, на которые сейчас без слёз не взглянешь, да и в целом весь наш совместный путь, я с уверенностью могу сказать только одно — чем бы ты нb занимался, из семи миллиардов людей найдётся миллион, которому это будет интересно и который готов платить за это деньги.
Леонид: Меня больше всего пугала возня с цифрами, я это очень не люблю. У Альфы оказался самый удобный тариф обслуживания р/с, всего 1% с входящих средств. Мне было удобно считать, и это не отнимало много времени.
Даша: В общем, вступив во взрослую жизнь бизнеса, мы открыли свою первую мастерскую. А спустя время поняли, что места в ней нам уже как-то маловато и сняли соседнее помещение. Потом начали искать мастерскую побольше, ориентируясь на квадратов 60 максимум, потом ещё больше. Сейчас у нас 120 квадратов и 10 помощников, но нам уже и этого мало.
Леонид: Конечно, мы расширили не только метры в мастерской, но и свои скиллы. К примеру, полтора года назад мы приобрели 3D-принтер. Хотя я всё-таки больше ценю ручной труд со всеми его неидеальностями и душой, но от прогресса отставать тоже не хочется. К тому же 3D-печать позволяет изготавливать очень точные модели, которые вручную слепить почти невозможно. Например, при изготовлении кибершлемов, где супер важна симметрия, 3D-принтер — очень хороший помощник.
А в дальнейшем мы хотим перейти на более реалистичные маски с вживлёнными волосами, добавить в работу управляемые светодиоды и самое главное — развиться в аниматронике. Чаще всего этот метод используют в кинематографе: изготавливают силиконовую голову, например, гориллы, надевают её на аниматронную основу, и получают почти живую мимику с реалистичным движением глаз, рта.
Сейчас, когда наше небольшое хобби превратилось в полноценный бизнес, мне довольно сложно уместить в себе предпринимателя, которым я недавно стал, и ремесленника, которым я был всегда. Предприниматель хочет денег и чтобы всё было просто и быстро, а ремесленник любит сложные, интересные задачи, новые технологии и сферы деятельности, а деньги ему особо не нужны. Вот в таком симбиозе и рождаются наши новые проекты.
С ценами тоже интересно. Они росли вместе с нашим самосознанием. То есть чем яснее мы осознавали себя мастерами и понимали востребованность нашего труда, тем выше становилась наша ставка. Например, свои первые маски мы продавали за 700 – 1 000 рублей. Сейчас средняя цена тиражной маски — 6–7 тысяч рублей, а цены на индивидуальные проекты начинаются от 20–30 тысяч рублей, и на них очередь.
Вспоминая наши первые шаги, ошибки, эксперименты, все эти маски из папье-маше, на которые сейчас без слёз не взглянешь, да и в целом весь наш совместный путь, я с уверенностью могу сказать только одно — чем бы ты нb занимался, из семи миллиардов людей найдётся миллион, которому это будет интересно и который готов платить за это деньги.
