Fishing Sochi

Даёт ли собственное дело реальную свободу? Что движет людьми, когда они бросают работу и становятся предпринимателем? Умные и свободные. Это те, кем каждый из нас хочет быть и стремиться к этому. А ещё, именно так Альфа-Банк представляет своих клиентов. Мы объединяем обе эти истории и находим тех, кого действительно можно назвать умными и свободными. Тех, кто не боялся кардинально менять свою жизнь и приходить к успеху. Находим и рассказываем их истории в нашем совместном с Альфа-Банком проекте.

В этом выпуске рассказ Евгения Целовальникова, основателя компании Fishing Sochi о том, как заниматься туристическими рейсами на яхтах (ещё до того, как это стало мейнстримом), но отказаться от этого ради промысловой рыбалки.

С морем связан практически всю жизнь. Мой отец — моряк, капитан, занимался туристическими прогулками. А мама работала медсестрой на спасательной станции. Первую фотографию, где я на пароходе, сделали, когда мне было всего два месяца. Всё детство прошло на море. Лет, наверное, с 12 каждые летние каникулы проводил с отцом на яхте. У меня было своё постоянное место в каюте, какую-то работу выполнял, например, подмести палубу или что-то типа того. Класса с пятого занимался парусным спортом. Там ничего серьёзного не добился, так, максимум на городских соревнованиях выступал. Но зато благодаря этому получил какие-то первые «корочки», а как только исполнилось 18 лет, сразу же без проблем сдал на морские права.

После я ушёл в армию, в 2006 году вернулся, сезон отработал на яхте и понял, что надо запускать собственное дело. Вместе с приятелем решили заняться прокатом яхт — если сейчас на Морпорту буквально сотни зазывал, то тогда эта ниша практически полностью пустовала. Тем более был отец, который разбирался во всём этом и мог помочь, подсказать. Купить яхту, конечно же, мы не могли, поэтому арендовали её. Поначалу сами занимались абсолютно всем: стояли за штурвалом, продавали билеты, какие-то организационные вопросы решали. С утра до вечера, практически без пауз. Серьёзно, сходить пообедать для нас было большой проблемой. Потому что народ чуть ли не сам шёл на нас, не надо было никого зазывать. Конкуренции никакой не было. Да, в порту стояли большие пароходы, но это не то. Из маломерного флота была лишь только наша яхточка. Мы устраивали стандартные часовые прогулки, за которые брали где-то 300 рублей с человека.

Сразу же поняли, что одной яхты будет мало. И через какое-то время у нас уже было 10 маломерных судов. Делали всякие экскурсионные рейсы, что-то типа «Вечернего Сочи», прогулки в Лазаревское и прочее. Загрузка была всё такой же бешеной. Нам хватало одного нашего кассира, чтобы делать полную загрузку всем лодкам. В скором времени на нас вышли люди из «Росморпорта»: у них были скоростные катамараны «Сочи 1» и «Сочи 2», которые совершали регулярные рейсы в Абхазию. Предложили заняться ими. И два-три года мы прям серьёзно работали с ними, делали экскурсионные программы по Абхазии. Примерно 80% от всей загрузки этих катамаранов обеспечивали мы. В общем, хорошее было время.

Но постепенно этот пик стал спадать. Конечно же, начала появляться конкуренция, стало намного больше людей. Возникли проблемы и в правовом поле. Видоизменился закон и требования для небольших лодок выставлялись как для огромных кораблей. Да, со временем опять стало проще, но тогда все эти требования были просто невыполнимы. И, если честно, немного устали от всей этой прогулочной истории. Так что к Олимпийскому сезону мы решили завязать, а мой приятель-компаньон ушёл на большой флот.

История же с рыбалкой, на самом деле, началась ещё задолго до Олимпиады, практически параллельно с прогулочными рейсами. В детстве и подростковом периоде мне никогда рыбалка не нравилась: поесть рыбу я любил, но вот стоять с удочками часами на причале — не понимал. А потом я оказался — во многом благодаря отцу, который стал этим заниматься — на промысловой рыбалке. Небольшое судно, траулер, который тянет за собой сеть, тралл. Вокруг шторм, волны, дождь. Тогда я почувствовал какое-то сходство между яхтсменами и рыбаками. Когда начинается дождь, все бегут домой, а парусники — на тренировку, ведь ветер, кайф же. Так же и рыбаки, которые остаются в самый сильный шторм, если идёт рыба. В общем, я почувствовал родство и стал регулярно ходить на подобную ловлю.

В 2008 году, когда история с прогулочными рейсами была активна, мы приобрели небольшой кораблик под названием «Георгий Победоносец», что хотели уже отправить на переработку в металлолом. Обошёлся он нам в сумму около 100 000 рублей, своими силами его восстановили и летом уже катали на нём людей. А вот в зимний сезон стали использовать для промышленного лова. В наш первый выход на рыбалку поймали всего около 50 килограмм разной рыбёшки. Тогда уже закрывался адлерский рыбный завод и единственным каналом продажи были перекупщики. Они уже с ночи стояли на побережье — мы рыбачили в районе кудепстинского порта — и устраивали чуть ли не драку за рыбу. Тогда её продавали не килограммами, а ящиками. И если в ящик могло влезть 20 килограмм, то перекупы впихивали все 30 килограмм. А у нас не было ни холодильников, ни возможности продать где-то ещё рыбу в больших объёмах. Поэтому все играли по правилам перекупщиков. Для рыбаков были не самые хорошие времена, труд получался очень малооплачиваемый. Барабулю перекупщики брали по 150 рублей за килограмм, ставриду — от 50 рублей до 100 рублей, даже камбалу порой всего по 250 рублей приходилось им отдавать. Потом же они перепродавали всю эту рыбу в два-три раза дороже. Но даже в таких условиях только за счёт рыбалки мы в первую же зиму смогли отбить расходы на покупку корабля, его восстановление и приобретение различных сетей и оборудования. И таким вот сезонным образом мы работали несколько лет.

Поэтому когда в олимпийский период наша «прогулочная» история завершалась, я буквально сразу же понял, чем я должен и хочу заниматься. Но только уже куда более серьёзно. В первую же очередь занялся оформлением всех необходимых документов, экспертиз и прочей бюрократией. В Сочи начали активно заходить ресторанные сетки из Москвы и Санкт-Петербурга. Они уже не могли брать рыбу без экспертизы, без возможности официально оплатить по безналу. А тут я, с полным пакетом документов, безналичной оплатой и проверенной рыбой. Это позволило мне послать перекупщиков и работать напрямую. Кстати, к тому моменту я уже несколько лет работал с Альфа-Банком. Выбрал, потому что они первые на рынке стали предоставлять весь необходимый набор услуг для малого бизнеса. Да и просто удобно всё было. Продолжаю с ними сотрудничать и до сих пор. Ещё же одним важным шагом стала аренда холодильных помещений, чтобы хранить там рыбу.

Первые год-два я всё так же ловил на траулере. Ночевал на этом корабле, нёс вахту, чуть ли не жил порой. Но постепенно вновь начал меняться закон, новые требования — всё это делало подобную рыбалку нерентабельной. Так я решил переключиться на прибрежное рыболовство. Купил два баркаса и заказал пассивное орудие лова. Грубо говоря, это сетка, которая ставится в определённом месте. Механика процесса значительно изменилась. Никаких активных действий, ловли на свет. Мне нужно было научиться понимать, как идёт рыба, её сезонность, особенности дна. Всё сводилось к тому, чтобы понять, где находится правильное место, какая правильная глубина, и поставить там сети. Теперь я стал ловить конкретную рыбу в конкретный период. Например, осенью начинался лов барабули, которая мигрировала из Крыма в Абхазию — надо было определить, где именно она идёт и установить ловушки. С точки зрения проработки логистики процесс, конечно, усложнился.

Несмотря на изменения, объёмы ловли не упали. Но возникла другая проблема. Ресторанов, как каналов сбыта, перестало хватать. А перекупщики давали совсем низкие цены. Решение подсказала моя жена. Она предложила продавать рыбу через инстаграм. Да, у меня то​​гда уже была страничка Fishing Sochi, но я вёл её крайне неактивно. Жена занялась ей, начала что-то выкладывать, делать сторис с рыбалки (она тоже порой со мной ходит на лов). И через какое-то время дела очень сильно улучшились. Рыбу стали покупать обычные люди для самих себя. И объёмы продажи были серьёзные. В какой-то момент я понял, что, например, камбалу продаём столько, сколько поймали. Даже больше: пришлось докупать у коллег. В этом, конечно, отслеживается ирония, ведь я частично стал тем самым перекупщиком, с которыми когда-то боролся. Сейчас у нас основной канал продажи — это именно что инстаграм. Из ресторанов осталось буквально несколько мощных проектов, с которыми у нас долгосрочные отношения.

По сути, последние лет пять шло оттачивание процесса. Это только кажется таким простым: приплыть, кинуть сеть, потом её вытащить. Все эти годы я постоянно искал места, лучшие периоды лова. Каждый сезон что-то менялось, передвигалось. Наверное, только этой осенью я могу сказать, что полностью всем доволен, что ничего не буду менять. Это видно и по цифрам, получилось поставить свой рекорд по улову: 1 600 килограмм с одной сети и более 4 500 килограмм за день. В том году мы за осенний сезон поймали 50 тонн барабули, а в этом году уже только за первый период превысили 15 тонн — надеюсь, побьём и этот рекорд.

Хоть объёмы и растут, но у меня по-прежнему всего два баркаса. Однако, появились наёмные сотрудники. Кто-то ходит в море вместе со мной, кто-то занимается продажами, есть водители, диспетчеры. Жена всё так же занимается инстаграмом, разве что изредка я сам выкладываю сторис с какой-нибудь очень ранней рыбалки. Сам я ходить в море вряд ли перестану — не могу себя представить без этого.