Я родилась в Одессе, в детстве с семьёй переехала в Сочи, откуда родом мама. Выросла в Адлере и окончила здесь школу №25. Уже скоро год как живу в графстве Южный Йоркшир и работаю в университете города Шеффилд. Я — профессор политологии.
В 2003 году, по окончании 11 класса, я уехала из Сочи в Москву, чтобы учиться на театрального режиссёра. Годом позже родители вместе с моим младшим братом собрались эмигрировать в Канаду. Приглашение распространялось на всю семью, и я поехала вместе с ними. Тогда я ещё планировала вернуться в Россию, чтобы продолжить учёбу в театральном, но обстоятельства сложились иначе — было решено не оставлять родных в непростой для них период. Сначала я пыталась найти интересный мне театр в Канаде, а позже из-за отсутствия такового поступила в Йоркский университет в Торонто. Естественно, для поступления требовалось идеальное знание английского языка, в этом плане мне повезло: я участвовала в программе по обмену и провела десятый класс в американской семье в Филадельфии. Таким образом, на руках у меня было доказательство того, что я проходила обучение по североамериканской образовательной системе. Кроме того, все экзамены по окончании 10 класса в США я сдала на отлично, а школу в Сочи закончила с медалью. При поступлении в университет также получила хорошие баллы, что позволило мне выбрать любое направление. Я решила углубленно заниматься другим видом театра — театром политическим.
Сначала меня шокировали некоторые темы, которые преподавали студентам на первом курсе. Например, мы разбирали антропологию геноцида, насилие в обществе. По иронии судьбы это и стало областью моего научного интереса. Будучи ребёнком, я волей-неволей видела последствия войны в Абхазии, по телевизору крутили новости про Чечню, данные события обсуждались в моей семье. Всё это просто не могло пройти мимо, накапливалось и в конце-концов повлияло на то, чем я занимаюсь сейчас.
Во время бакалавриата я поехала по обмену в Амстердам. Не потому, что это весёлый город, а потому, что там преподавали очень интересный подход в политологии. В то время мне хотелось узнать, каким образом международное сообщество реагирует на вспышки насилия в разных странах, и в Амстердаме как раз-таки была программа на эту тему. В 2007 году я решила посмотреть изнутри на работу международных организаций и попала на стажировку в российское подразделение Oxfam (целью деятельности объединения является решение проблем бедности и связанной с ней несправедливостью во всем мире — прим. ред.). В то время в Санкт-Петербурге проходил саммит «Большой восьмёрки». Я изучала тему бедности, работала с бездомными и на примере круглых столов G8 знакомилась со взаимодействием международных организаций и государств в решении этой проблемы, но в какой-то момент разочаровалась, так как не увидела особого эффекта от всех этих обсуждений. Более того, бездомных людей на время форума и вовсе депортировали из северной столицы. Всё это дало мне понимание, что работа в международных организациях и правительствах — не моё.
Было очевидно, что моё — это лекции и исследования, и когда я обнаружила, что мне очень нравится преподавать, без колебаний выбрала академическую стезю. Оказавшись в пятёрке сильнейших выпускников по итогам бакалавриата, я могла перескочить степень магистратуры и податься сразу в докторантуру. Документы были отправлены во все влиятельные университеты, где можно было продолжать исследования военных конфликтов. К сожалению, из-за бюрократических проволочек у меня не получилось попасть в престижный Оксфордский университет, что сильно меня тогда расстроило, но сейчас понимаю — это даже к лучшему. В университете Британской Колумбии, куда я поступила, у меня было больше свободы, так как канадская система образования сильно отличается от английской: здесь даётся гораздо больше времени на исследования, и за первые два года у студентов собирается база для дальнейшего преподавания.
Вообще, университет Британской Колумбии — идеальное место для студентов и исследователей. Кампус на берегу залива — город в городе, который расположен в лесу с гигантскими деревьями и папоротниками. Здесь можно бегать по трейлам и дорожке вниз к пляжу, купаться, загорать и, преодолев огромное количество ступеней, снова вернуться к учебным корпусам. Мне нравился такой баланс между интеллектуальной работой и физической активностью, эта гармония пробежек и пребывания у леса и океана способствовала безумным темпам учёбы. Первые два года в университете Британской Колумбии ты очень-очень много всего изучаешь, а на третий год сдаёшь совершенно дикий экзамен. Для того, чтобы успешно его пройти, мне пришлось вызубрить 900 книг и статей, а также защитить кандидатскую. После этого у меня появилась возможность преподавать собственные курсы, и я приступила к написанию докторской. Именно в тот момент мне и пришлось определиться, чем же я буду заниматься в ближайшие 10 лет как минимум, в какой сфере стану специалистом, а также решить прочие экзистенциальные вопросы.
В итоге я остановилась на теме грузино-абхазского военного конфликта 1992–1993 годов. Материалы для этой работы я собирала на протяжении четырёх лет. Часто бывала в Сочи, Абхазии, Грузии и Москве, где в том числе проводила интервью с обычными людьми, которые участвовали в военных действиях. Меня интересовало, как, например, среднестатистический учитель, всю свою сознательную жизнь преподававший детям литературу, вдруг попадает в ситуацию военного конфликта, в которой ему нужно решить — уезжать из Абхазии или оставаться и воевать, держать нейтралитет. Из чего складывается подобное решение. Это оказалось одновременно социологическое, политическое и антропологическое исследование.
Постдокторантуру я проходила в Йельском университете — средоточии мысли, исследований и исследователей гражданских войн. Я попала в эдакий академический Диснейленд и центр событий, хотя Эйвон — очень маленький американский городок, в котором, в отличие от Ванкувера, нет в принципе никакой границы между городским пространством и кампусом. В США я провела два года, и за это время мне удалось перевести докторскую диссертацию в формат научной статьи. Её напечатали в American Political Science Review, без лишней скромности скажу, самом влиятельном журнале по политологии в мире. Тем не менее, я хотела развиваться дальше и искала университет, в котором я бы смогла много времени посвящать своим исследованиям и написанию книги, а также влиять на развитие студентов-докторантов. Таким образом сложилась Англия, современная система образования которой позволяет вносить самые разнообразные инновации в преподавательский процесс.
Я — человек, глубоко связанный с природой, и мне очень повезло, что недалеко от Шеффилда находится один из самых больших национальных парков в Англии. Здесь есть куча трейлов по живописным холмам, долинам рек и вокруг озер. Для меня это очень важно. К тому же я поселилась не в центре города, где людно и шумно, а на окраине. Вообще Шеффилд похож на чашу — холмы снаружи и низина в центре. Я живу как раз на одном из холмов и из окна вижу весь город, а с другой стороны — лес. Просыпаюсь рано утром, в 8:00 пью кофе в саду, затем иду в университет по улицам со старинными домами, которые когда-то принадлежали аристократам.
Университет Шеффилда — довольно старое учебное заведение, однако жизнь здесь кипит: интерактивные лекции и семинары, частые студенческие сборы, мероприятия, обсуждения. Я веду разные дисциплины для разных курсов. Если это первокурсники, то передо мной в огромном лекционном зале сидит от 150 до 200 человек, которые вовсе не жаждут знаний. Чтобы их заинтересовать, необходимо много всего выдумывать, поэтому в моей профессии очень много креатива. Часто на лекциях я показываю фрагменты из фильмов, которые могут проиллюстрировать идею. Например, на курсе ядерной политики я демонстрировала кадры из «Доктора Стрейнджлав». Также мне очень нравится преподавать историографию — есть особая прелесть показывать связи между мыслями и идеями, объяснять, каким образом мы пришли к тому, что думаем об определённых вещах сейчас. На семинарах я провожу симуляции — раздаю студентам роли, такая игра помогает им понять, как международное сообщество выносит решение, например, о вмешательстве в гражданские войны.
В Сочи я приезжаю часто. Даже если ты провёл много времени где-то ещё, всё равно остаётся какая-то нить, связь с любимыми людьми, с городом. Наверное, когда-то и Ванкувер был выбран частично потому, что он очень похож на Сочи — там тоже есть горы и море, точнее океан, много природы. Думаю, в Сочи я провела самые важные годы. Здесь формировалась моя личность, здесь у меня осталось много близких людей и друзей, и если бы я выросла в другом городе, то и не занималась бы сейчас темой грузино-абхазской войны. А ещё мне кажется, что даже общение в Сочи, если сравнивать с другими российскими городами, более открытое. Люди более тёплые, что ли.
