Совместно с главным редактором онлайн-издания «Архитектура Сочи» Натальей Захаровой рассмотрели архитектурные течения, представленные в городской среде Сочи, и выделили основные из них.
Неоромантизм
- 1890 – 1910-е годы
Неоромантизм — реакция на стремительную индустриализацию европейского общества на рубеже XIX–XX веков, антитеза реалистическим и натуралистическим традициям в литературе, музыке, живописи; влияние эклектики, синтез модерна и элементов национальных и исторических стилей в архитектуре — особое внимание уделяется декоративному оформлению зданий.
«Властелин колец», «Шерлок Холмс» и «Остров сокровищ»; произведения Рахманинова, Скрябина и невероятной красоты Ярославский вокзал в Москве по проекту Шехтеля. В Сочи также сохранились образчики неоромантического направления в архитектуре — прекрасная вилла «Вера» недалеко от Филармонии, дача хирурга Якобсона на Светлане, чудом пережившая эпоху коммуналок обветшалая дача Зиновьевой на Виноградной, полуразрушенная дача Квитко (санаторий «Красный штурм»), претерпевшая серьёзную перестройку дача Дубовских в Хосте (сейчас это третий корпус филиала военного санатория «Аврора», в очертаниях которого, честно говоря, с трудом угадывается великолепный каменный замок с зубчатой башней).
Модерн
- 1890 – 1910-е годы
Модерн качественно перестраивает отношение к содержанию, конструированию и оформлению зданий. Современные на тот момент технологии и материалы (железобетон, бетон, стекло и металл) позволяют кардинально изменить организацию рукотворного пространства — сглаживаются углы, формы обретают плавность и лаконичность, линии устремляются вверх, используются каркасные конструкции, господствуют прямоугольные, цилиндрические фигуры и асимметричные решения, ордерная система и прочие исторические заимствования уходят в прошлое.
Магазины, торговые ряды, доходные дома, огромные павильоны и загородные виллы, административные здания, Саграда Фамилия и Эйфелева башня — модерн, кажется, универсален. Художники и архитекторы ищут вдохновение в природных закономерностях, это отражается в декоре с растительными узорами, приглушённой цветовой гамме, нетривиальных изгибах лестниц, перил и кованых конструкций. Модерн порождает множество стилистических и географических ответвлений: неоромантизм, югендстиль в Германии, «северный модерн» в Санкт-Петербурге и, представьте себе, «сочинский модерн». В Сочи сохранилось несколько зданий начала ХХ века: действующая библиотека имени Пушкина, дом первого городского врача Гордона, расположенный напротив «Александрийского маяка», здание казначейства на Орджоникидзе и недавно отреставрированный дом купцов Политиди на Москвина (сейчас здесь располагается арт-галерея «Форт»), пятиэтажная вилла «Теремок» братьев Рановских в районе Светланы (нынешний пансионат «Подмосковье» по адресу Депутатская, 14). Большинство этих строений создано по проектам Алексея Буткина, который был главным городским архитектором в конце XIX – начале XX века.
Конструктивизм
- 1920-е – начало 1930-х
Конструктивизм рождается в России во времена разрушительной революции и гражданской войны. Это авангардное течение ищет новые рациональные формы, которые соответствовали бы прежде всего функциям построек и определяли бы пространственную композицию. Конструктивизм отказывается от исторической преемственности и декоративных элементов — несмотря на аскетичность, динамика вертикальных и горизонтальных линий, каркасных структур и простых решений смотрится не менее выразительно. По сути, это антитеза вычурности, всё подчёркнуто строго, лаконично, утилитарно.
В Сочи образцом конструктивизма является Центральный военный санаторий имени Ворошилова на Бытхе — тот самый, с фуникулёром. Он был построен в 1934 году по проекту архитектора Мирона Мержанова, а тремя годами позже выиграл гран-при Парижской выставки. На Мацесте сохранились останки здания института курортологии и физиотерапии (Санаторий №7) авторства знаменитого Алексея Щусева. В очерках авангардного архитектора Николая Соколова подчёркивается, что в этом проекте Щусев путём умелого расположения балконов различной конструкции создал разнообразную светотень, тем самым переборов «коробочность» архитектуры конструктивизма с её глухой, скучной поверхностью стен. Ещё один экземпляр рассматриваемого стиля — Санаторий №8, бывший «Горный воздух» и нынешний центр армейской подготовки. Этот объект, наряду с ветшающим институтом курортологии, английский фотохудожник Ричард Паре упоминает в своей книге «Потерянный авангард: советская модернистская архитектура 1923–1932». Санаторий №8 был построен по проекту братьев Леонида и Александра Весниных в 1927 году.
Постконструктивизм
- 1930-е
Постконструктивизм, или советское ар-деко, — мост между аскетичным конструктивизмом и пресыщенным советским ампиром. При сохранении лаконичных конструктивистских решений здания теряют лёгкость и превращаются в монолиты, появляются такие характерные постконструктивистские элементы декора, как настенные изображения в технике сграффито, кессонированные арки и имитационная рустика, безордерные колонны, открытые лоджии и, наоборот, аттиковые этажи с колоннадой под крышей. Прослеживаются отсылки к формам древних египетских и римских гробниц, восточных мавзолеев; появляются круглые окна, подчёркнуто острые углы и динамичные формы, глубокие порталы, рамки у дверей и окон. В Сочи примерами постконструктивизма являются гостиница «Приморская», построенная в 1936 году по проекту Наумычева и Ребайна, хостинский портопункт около центрального причала и санаторий «Золотой колос» архитектора Еськова.
Модернизированная неоклассика
- 1910 – 1930-е
Формула модернизированной неоклассики = элементы классического стиля (ордерные системы, монументальность) х асимметрия, плавность и декор модерна + лаконичность и геометризм конструктивизма. Этот архитектурный стиль является ретроспективным по отношению к модерну, он начинает развиваться в 1910-х годах в Санкт-Петербурге.
Модернизированная неоклассика в Сочи — санаторий «Мацестинская долина». Архитектор Ефимович спроектировал его ещё в 1930-е, однако строительство началось уже после войны, открылся он только в 1953 году. Также напротив нынешнего Rodina Grand Hotel & SPA сохранилось полуразрушенное здание санатория «Красмашевский», выполненного в стиле модернизированной неоклассики по проекту ленинградского архитектора Давида Бурышкина в 1936 году. Главный корпус подвергся реконструкции, что значительно изменило его вид и восприятие — после перестройки с фасада исчезли характерные спаренные колонны, изобретение архитектора Фомина.
Сталинский ампир — неоклассика — советский монументальный классицизм
- Середина 1930-х – середина 1950-х
Запечатлённый в камне сталинский ампир — тоталитарное искусство, ради которого иностранные туристы приезжают в Россию на протяжении последнего полувека. Монументальный, роскошный, величественный: «дорого-богато» и красиво — это про него. Советская неоклассика смело использует помпезные элементы барокко, отсылает нас к торжественной и мрачной неоготике, слаженности и приземлённости классицизма и ар-деко. Для внешнего декора сталинского ампира характерны изображения советских звёзд, снопов колосьев, венков, а также наличие фигур и скульптурных групп. Внутреннее убранство под стать богатому фасаду — лепнина, дерево, мрамор, керамика, массивные хрустальные люстры, бронзовые светильники, тяжёлая резная мебель.
В Сочи представлено множество образцов сталинского ампира: здания железнодорожного вокзала (архитектор Алексей Душкин, 1952 год), морского вокзала (авторы — Каро Алабян и Леонид Карлик, 1955 год) и санаторий имени Орджоникидзе (архитектор Иван Кузнецов, 1937 год) — только некоторые из них.
Ранний модернизм — минимализм
- Середина 1950-х – 1960-е
Модернизм начинает завоёвывать западный мир по окончании Второй мировой войны. Отчасти это реверанс в сторону лаконичной японской культуры, которую начинают в это время открывать европейцы и американцы. Однако в России в тот момент расцветает роскошный ампир, и только после смерти Сталина в СССР начинают подниматься вопросы о рациональности применения такой затратной архитектурной мысли в тяжёлые послевоенные годы. Перед страной стоит вызов обеспечить жильём массы, и в 1955 году выходит постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Эта веха и считается началом эпохи советского модернизма, не менее самобытного и самодостаточного архитектурного явления, воспетого позже в книгах известных фотохудожников.
Ранний модернизм минималистичен, строго функционален, следует логике «лучше меньше, да лучше». Отсутствие декора, в основном прямые линии, аскетичность, мягкие или природные цвета, большие окна, раздвижные двери — образцами этого стиля в Сочи являются «лёгкое» здание сочинского автовокзала с волнообразной крышей (архитектор Вячеслав Морозов, 1966 год) и торговая галерея на Навагинской (архитекторы Елена Анцута и Вячеслав Кузнецов, вводилась в эксплуатацию по блокам, первый блок был построен в 1972 году).
Поздний модернизм — монументализм
- Конец 1960-х – 1990-е
В эпоху застоя советские архитекторы, словно под тяжестью остановившегося времени и установившихся нравов, начинают приземлять воздушные замки — здания становятся тяжелее, массивнее и брутальнее. Модернизм приобретает черты монументализма. Поздний модернизм — монументализм в нашем городе — это здание сочинского цирка (группа архитекторов под руководством Юлиана Шварцбрейна и Инессы Рябышевой, 1971 год), концертный зал «Фестивальный» (великолепный проект авторства Виктора Шульрихтера, реализованный в 1979 году, который чудом отвоевали от сноса под новую застройку несколько лет назад). К этому стилю также относят санаторий «Зелёная роща», Гранд Отель «Жемчужина», оздоровительный комплекс «Дагомыс» и даже отель «Рэдиссон Лазурная». Проект последнего, что интересно, был разработан институтом «Южгипрокоммунстрой» ещё в конце 1970-х годов.
А постмодернизм?
Their distinct but overlapping mechanisms make them a promising
pair in regenerative research and inflammatory restoration research (Watson).
KPV is a short tripeptide fragment derived from the hormone α-MSH (alpha-melanocyte-stimulating
hormone). Despite its small size, KPV packs an outsized punch in regulating immune responses and calming inflammation. Unlike many anti-inflammatory medicine that carry vital side effects, KPV works more subtly—guiding the body’s personal systems again into steadiness.
KPV is a naturally occurring tri-peptide which is discovered within the alpha
melanocyte secreting hormone.
Interestingly, KPV remedy decreased the expression of these cytokines
and this effect was vital for IL-6 and IL-12 (Figure 7A, B).
Since inflammation is a stability between pro- and anti-inflammatory cytokines, we
also assessed the impact of KPV on the main anti-inflammatory
cytokine IL-10. We found that KPV did not change IL-10 mRNA
expression in mouse colon (data not shown) suggesting that KPV acts
by reducing pro-inflammatory cytokines somewhat than rising anti-inflammatory cytokines.
The tripeptide features through melanocortin system pathways
to reduce pro-inflammatory cytokine expression.
Analysis demonstrates KPV’s ability to lower TNF-α, IL-1β, and IL-6 production in cellular models[5].
One examine discovered that the peptide acts as a pure anti-allergenic basophil-response modifier.
Another reported that KPV regulates the manufacturing of interleukin-10 by skin cells, a mechanism that forestalls
skin irritation. The use of KPV as an anti-inflammatory agent
encounters several challenges. First, its lack of selectivity
amongst melanocortin receptors can result in unintended interactions, reducing its effectiveness.
Investigators have turned their eyes to studying the effects of «LDN» on the intestine epithelial barrier
in remedy resistant sufferers with ulcerative colitis and Crohn’s illness.
The greater dose of KPV (100 μM) utilized in our in vivo research was primarily
based on earlier research using α-MSH to deal with experimental
colitis (28, 29) and was chosen to increase the possibilities of KPV to succeed in mouse colon. Since our in vitro studies showed that
PepT1 has a very excessive affinity for KPV, it is rather doubtless that KPV is transported into
inflamed colonic cells even if it is present at lower
concentrations. The inhibition of chemoattractants
expression by colonic epithelial cells reduces the transport of
neutrophils through the underlying matrix, as well as across the epithelium.
It is thought that MAPK and NF-κB pathways activation in IEC induces the production of pro-inflammatory cytokines that have a job in the recruitment of immune cells corresponding to IL-8 (25).
This peptide therapy element helps with wound reworking whereas lowering fibrosis, the formation of extra fibrous connective tissue.
Topical application of KPV peptide is ideal for skin situations or localized
wounds. In this case, the peptide is utilized directly to the affected space, allowing it to focus on inflammation and promote therapeutic at the site of
the wound. Topical formulations are typically used along side other remedies,
such as antibiotics or pores and skin moisturizers, to reinforce healing
outcomes. KPV’s antimicrobial properties are helpful in preventing infections
in people with persistent wounds or inflammatory bowel circumstances.
In addition to its anti-inflammatory properties, KPV
peptide has been proven to have antimicrobial results.
Genemedics and Dr George have significantly improved my high
quality of life and in addition dramatically improved my overall well being.
No, KPV peptide is often not administered orally as a
result of its structure and the probability of degradation within the digestive
system. It is often administered via topical software or injection to realize cosmetic results and scale back
an infection. Topical software or injection of KPV peptide is effective in attaining cosmetic results and reducing infection. Dr.
Marinov (MD, Ph.D.) is a researcher and chief
assistant professor in Preventative Medication & Public Health.
On the other hand, in vivo studies can present a more complete understanding of how KPV Peptide remedy influences immune responses over an extended
interval. These research allow researchers to gauge the long-term results of the peptide
on cytokine secretion and immune cell exercise, offering a extra profound
perception into its therapeutic potential.
The KPV Peptide is distinguished by its highly effective anti-inflammatory properties, effectively
combating the production of pro-inflammatory cytokines which would possibly be implicated in inflammatory issues.
By specifically targeting inflammatory pathways, this peptide adjusts immune responses and diminishes inflammatory adjustments.
Recent studies present KPV considerably decreased inflammation in varied fashions, so it’s helpful in treating IBD.
Its role in selling gut well being by decreasing intestinal inflammation and therapeutic provides to its therapeutic potential.
Furthermore, researchers are investigating how KPV peptide can be utilized in combination with different peptides or drugs
to enhance general therapy outcomes.
This peptide therapy is designed to target inflammatory pathways and facilitate mucosal
restore in circumstances such as inflammatory bowel disease (IBD) and colonic cells.
Lysine-proline-valine (KPV) is a naturally occurring tripeptide that has
proven significant promise in attenuating
inflammatory responses, notably in colonic cells. This article goals to supply a comprehensive overview of the
mechanisms, benefits, and research findings associated to KPV, notably when administered orally
in nanoparticles. KPV’s benefits prolong to intestine health the place research shows it could play a key position in decreasing irritation and therapeutic.
Studies show KPV enhances immune function so it may be useful in managing
IBD in analysis. Its anti-inflammatory results have been investigated throughout varied species so it’s broad therapeutic potential in experimental studies.
KPV is a peptide known for its potent anti-inflammatory properties.
We ensure research high quality with same-day shipping and devoted customer help in your scientific endeavors.
We provide three distinct product grades to support
varying research needs. Our Premium Lyophilized line
is triple-tested for purity, endotoxins, and sterility, and
generally contains each double third-party testing and producer HPLC verification. The Usual Lyophilized grade is third-party purity examined and manufacturer verified.
KPV reduces irritation by binding to melanocortin receptors (MC1R and MC3R), blocking the
NF-κB pathway, and decreasing the release of pro-inflammatory cytokines such as TNF-α and
IL-6. → Melanocortin receptor activityKPV is thought to act primarily through MC1R and MC3R receptors,
which are expressed on immune cells and tissues involved in inflammation. Activation of these receptors reduces the release of pro-inflammatory molecules like TNF-α, IL-1β, and IL-6.
References:
mybeautytube.tv