Бюро «Чехарда», творческий союз архитекторов Дарьи Бычковой и Марии Помеловой с 2014 года создаёт природные игровые пространства, которые больше напоминают арт-объекты, чем детские площадки. О том, почему так важно, чтобы ребёнок рос в контакте с природой, какие площадки нужны подросткам и можно ли прожить без горок и качелей, мы поговорили с Дарьей, основательницей бюро, которая всё это затеяла.
Ребёнок играющий
История «Чехарды» началась 10 лет назад, когда у Дарьи и Марии появились дети, и они стали частыми посетителями детских площадок, на тот момент безликих и безыдейных пространств. Стало понятно, что нужно менять городскую среду, делать её более дружелюбной для детей и начать следует именно с площадок — таких привычных для общества «детских» мест.
Чтобы разобраться, какими бывают игровые пространства, Дарья стала глубоко изучать тему и в итоге написала серию статей «Ребёнок играющий: городские исследования детского счастья» для журнала UrbanUrban. В том же году она выиграла шведский грант Sverker Åström Foundation и на несколько месяцев поехала исследовать игровые пространства Скандинавии, где познакомилась с природными игровыми площадками. «Меня так поразил концепт, что можно играть просто с деревом, камнем и канатом, что я больше не могла видеть никакие другие конструкции», — вспоминает Дарья.
Первый запрос на природную площадку у «Чехарды» появился в 2016 году. В Мосприроде давно хотели сделать что-то подобное, но не могли найти исполнителя, пока однажды не наткнулись на статьи Дарьи: «В ведомстве решили, что раз мы умеем говорить, то, наверное, умеем и делать, и даже если не умеем, то хотя бы знаем как». Так в Измайловском парке появилась площадка «У тайного холма», а Мария и Дарья, успешные архитекторы, которые проектировали жилые комплексы, торговые центры и аэропорты, полностью переключились на детские пространства.
Естественная среда
Бюро «Чехарда» создаёт игровые пространства, которые восполняют городским детям и взрослым недостаток общения с природой. При производстве используются только натуральные материалы, которые разлагаются в природе естественным образом: дерево, металл, щепа, галька, песок. Отличительная черта проектов бюро — деревья естественной формы с сохранёнными ветками и сучками. Природные материалы дают другую схему движения и создают ощущения, которые детям не получить нигде в городе. При этом в бюро отмечают, что создают не площадки, а, скорее, арт-объекты: «Мы делаем архитектуру. Причём с такой огромной долей фантазии, которая архитектуре и не снилась», — говорит Дарья.
Главная идея, которая лежит в основе «Чехарды» — это нежелание, чтобы дети играли на «оборудовании», и стремление поместить их в природное окружение, в естественную среду — только так можно воспитать из ребёнка гуманную личность. Слово «оборудование», которым сейчас называют элементы детских площадок, в бюро вообще не терпят и употребляют, только когда сертифицируют свои пространства по ГОСТу.
В «Чехарде» искренне верят, что красота спасёт мир. «Когда мы видим красивые вещи вокруг, когда мы создаём красивые вещи сами, когда воспитываем в себе чувство вкуса, когда с уважением относимся к себе и окружающим, мир вокруг преображается, становится лучше», — объясняет Дарья. Отсюда ещё один важный принцип, который лежит в основе деятельности бюро: «Среда меняет человека, а не только человек среду». «Чехарде» не раз пророчили, что их брёвна окажутся 1 мая в мангале у соседей, а башни превратятся в общественные туалеты. Но за всё время работы такого не было ни разу. Даже самые маргинальные места перерождались, и в них не было места вандализму.
Не качели и горки, а «Форт Боярд»
Пространства «Чехарды» отличаются от других не только внешне, но и концептуально. Например, на них нет стандартных качелей и горок, без которых сложно представить детскую площадку. При этом бюро не лишает детей ощущения полёта от катания на качели и возможности почувствовать скорость и эффект неожиданности от съезда с горки. Просто качели и горка осмысливаются не как самоцель, а как функция. У качелей есть функция качания и её можно реализовать по-разному. В идеале сделать подвес за одну точку, чтобы качели вращались на 360°, как у космонавтов: так захватывается больше отделов мозга и получается более объёмное развитие в момент кручения.
К горкам в «Чехарде» тоже пришли не сразу, очень не хотелось делать стандарт. Но со временем появилось осознание, что у детей есть физическая потребность скатываться: так они учатся чувствовать скорость и неожиданность. В бюро любят устанавливать высокие горки и конструируют их так, чтобы рядом не было лестницы, чтобы получить очередную порцию адреналина, нужно попотеть. У «Чехарды» никогда нет прямого доступа к старту горки, это всегда немного «Форт Боярд».
Истории, сказки и мифы
В портфолио бюро нет площадок в виде пиратского корабля или космической ракеты: «Чехарда» выступает за отсутствие тематизации. «Тематизация вредна, она надоедает и лишает фантазии, особенно в ежедневном исполнении. Поэтому, если это обычная соседская площадка, на которую приходят играть одни и те же люди, тематизацию мы не делаем, — рассказывает Дарья. — При этом если это городская площадка, на которую будет стекаться весь район, или площадка в парке, которая должна стать точкой сбора, то мы можем сделать её тематической. Но эта тематика очень тонкая».
В «Чехарде» руководствуются артовым подходом и определяют свои площадки как игровой public art, то есть создают арт-объекты, к которым дети могут прикасаться, играть и считать своим. Прежде чем начать работу над проектом архитекторы бюро обязательно выезжают на место, в какой точке страны оно бы ни находилось. Самый первый визит очень важный: именно тогда можно почувствовать атмосферу и настроение, и создать архитектуру, слитую с окружением. В бюро тщательно изучают историю места, смыслы и события, которые с ним связаны, часто обращаются к мифологии и сказкам. Это помогает создать легенду вокруг площадки, рассказать историю. Например, для Урала это могут быть лесные пни со светящимися глазами, а для Татарстана и Башкирии — огромный лежащий дракон.
Площадка с минус одного
Первые пару лет клиентами «Чехарды» были только московские парки. Девелоперы боялись «нечёсаных брёвен». Площадки бюро отлично вписывались в парковый ландшафт, им придавали природно-архитектурный вид. Для Марии и Дарьи как архитекторов это были очень интересные проекты. Но всё же полного удовлетворения не ощущалось, так как в парках терялся первоначальный смысл, который несёт природная площадка: восполнение дефицита природы в городе.
Всё изменилось в 2018 году, когда московский застройщик «Донстрой» захотел разместить в своём комплексе природную площадку. Так у «Чехарды» появилось первое пространство в городе, да ещё и в самых суровых урбанистических условиях из стекла и бетона, которые только можно представить. Это был успех. С этого начался путь истинного применения концепта бюро в городе.
Какое-то время заказчики приходили с уже готовым проектом, сделанным другим бюро. Но со временем аудитория трансформировалась, и сегодня в «Чехарду» приходят люди, которые хотят построить площадку с нуля. «Даже с минус одного, — уточняет Дарья. — Они приходят и говорят, что хотят что-то сделать, но никаких идей у них нет. Идеи должны предложить мы. Это очень интересно». «Чехарда» строит площадки под ключ: придумывает концепцию, делает проект, производит и монтирует элементы, и, если нужно, помогает с эксплуатацией.
Комплексное производство
В команде «Чехарды» работают от 40 до 60 человек, при этом бюро часто привлекает людей на конкретные проекты. Например, для создания научных площадок ввели должность «научника», который под каждую площадку готовит научную справку. У «Чехарды» есть три цеха: на Урале, в Тверской области и в Москве. Бюро само обрабатывает дерево, варит металл, плетёт канаты. К собственному производству пришли, когда поняли, что работа с подрядчиками сильно затягивает сроки. Теперь можно напрямую влиять на скорость и качество.
Производственный цикл устроен очень комплексно. Сначала архитекторы создают концепт и делают проект. Следом уже другие архитекторы делают «рабочку» и допиливают всё по ГОСТам. Специалисты по сертификации следят, чтобы всё было в порядке и даже консультируются с сертифицирующим органом по спорным вопросам. Важно отметить, что этапы не следуют друг за другом последовательно, они как бы накладываются один на другой. Уже на стадии проектирования в работу включается производство, которое не только корректирует, что можно и что нет, но ещё и помогает улучшить проект. Как только проект переходит в цех, монтажники уже готовятся его монтировать: готовят площадку, изучают какие-то нестандартные крепления в цеху.
Открытая стройка
При проектировании детской площадки кажется очевидным решением спросить мнения самих детей, ведь им же потом на ней играть. Но в «Чехарде» так не считают. Да, в бюро проводят опросы, но исключительно из соображений партисипации: людям важно, чтобы их спросили. Никто не ждёт, что в ходе этих опросов родятся какие-то правильные идеи. Дело в том, что дети рисуют в основном то, что уже знают — так работает насмотренность. Если они видели только корабль или ракету, то не нарисуют десятиметровый троллей, который можно протянуть от дерева к дереву. А для того чтобы настроить детей предлагать свои сны и мечты, нужна предварительная работа психолога, так просто они не будут ими делиться.
При этом у «Чехарды» есть интересный проект «Открытая стройка», когда дети строят реальную площадку: «Я называю это нашим чехардинским ретритом, это абсолютно некоммерческая история. Здесь важно, чтобы это был реальный объект, у которого есть фундамент, функция, законное место, которое останется и будет использоваться. Когда дети видят, что площадка, которую они сделали, живёт и используется, они испытывают огромное внутреннее удовлетворение реализованностью», — рассказывает Дарья. Конечно, бюро не строит площадки детскими руками, это история про приобщение.
Подростковый фаблаб
«Чехарда» растёт, вместе с ней взрослеют и дети. Ребята, которые играли на первых площадках, уже выросли и превратились в подростков, а это уже совершенно другая аудитория. «Мы задались вопросом, что мы будем делать дальше, если для детей 10+ наши площадки уже неинтересны. Тогда мы провели исследование и определили, что до 8—10 лет у детей ещё хватает фантазии придумать, что делать с площадкой, они хорошо играют со средой, которая не двигается. А вот подросткам уже нужна интеракция: в этом возрасте тебя уже не так интересует объект, тебя интересует человек, который находится в этом объекте. Поэтому подростки с удовольствием могут гулять по заброшкам, но им очень важно, с кем они гуляют. Мы поняли, что нам не обойтись без живой площадки, и её прототипом может стать фаблаб», — рассказывает Дарья.
Фаблаб — это небольшая мастерская, которая предлагает каждому желающему изготовить какое-то изделие или деталь при помощи ручных инструментов, 3D-принтеров или станков ЧПУ. Но у «Чехарды» нет цели создать мастерскую в чистом виде: это, скорее, место тусовки, в котором можно зависнуть после школы и при этом не обязательно что-то делать. Первый фаблаб откроется уже этим летом в Красной Поляне на Заповедной улице. Его собрали из 12-метрового морского контейнера, который распилили на две части. В будущем такую конструкцию можно будет легко поместить во дворы.
В бюро надеются, что этот проект сможет привлечь внимание администрации, девелоперов и общества к подросткам, о которых очень часто забывают при проектировании пространств. «Это необычный для нас продукт. Мы больше про архитектуру, про размер и масштаб, а это такой маленький, но очень насыщенный смыслами проект, — говорит Дарья. — Видимо, его время пришло».
Мир «Чехарды»
За 10 лет работы команда бюро «Чехарда» создала более 80 игровых площадок, в том числе в сфере научного арта и интерьерных пространств, разработала проекты пяти школ и четырёх детских садов, запустила собственные образовательные проекты и накопила достаточно знаний для того, чтобы создать собственный мультиформатный проект.
Сейчас бюро работает над концепцией целого мира «Чехарды», который объединит тематический игровой парк, детский центр, семейный ресторан и отель. Каким он будет, узнаём позже, но суть останется прежней, «чехардинской»: природа, архитектура, игра.
