Вышел в свет пятый сборник рассказов «Привет, Сочи, я люблю тебя!». В юбилейный выпуск вошли работы 40 авторов. Это начинающие писатели и журналисты, преподаватели и экскурсоводы, художники и переводчики, актёры и ведущие праздников, сборщики орехов и пчеловоды — все те, кто страстно влюблён в город-курорт и со страниц книги признаётся ему в самых трепетных чувствах. Вдохновителем проекта и его издателем вот уже пятый год подряд выступает Лана Волошина. Купить книгу можно в её книжном магазинчике «Стеллаж» на Парковой, 42 (ориентир — Художественная лавка). SCAPP публикует один из рассказов, вошедших в юбилейный выпуск.
В начале августа Жанна ушла из офиса. На прощание она победоносным взглядом окинула белёсых и рыхлых от заточения коллег, тоже мечтающих носиться со своими несчастными текстами дома, а на планёрки приезжать не чаще раза в месяц. «Счастливо оставаться!» — триумфально выдала Жанна и самодовольно, как неродная, вышла в лето. Влажное, спелое сочинское лето.
Город, будто спросонья, потягивался и млел в курортной истоме. В воздухе густо разливались ароматы мёда, ягод и цветов. По набережной, взявшись за руки, бродили пары — лениво и бездумно, как в раю. Жанна вдыхала одуряющий мармеладный дух, с завистью смотрела на загорелые плечи курортниц, потом опускала глаза на собственные ноги-сугробы и продумывала план действий. План был нехитрый, но вызывающе правильный: ежедневный подъём в 6 утра, пробежка до моря, получасовое плавание, а дальше — солнечные ванны и бессовестное наслаждение жизнью. В этой стратегии уже через месяц Жанна видела себя недосягаемым существом с тонкой талией и карибским загаром. Собственно, она ничуть не врала себе. Уже на следующий день Жанна проснулась в 6:30, надела купальник, прихватила полотенце и отправилась в своё прекрасное далёко — на общественный пляж «Ривьера». Здесь и началась эта история.
Жанна, Жаннусик, Жаннет никогда не была ни дурой, ни хищницей, ни истеричкой. К своим 35 годам она считалась крепким таким редактором, не пытавшимся нести слепящий свет истины в массы; хорошим другом и вполне вменяемым человеком, имевшим за плечами недолгий брак с мелким чиновником, который научил Жанну готовить ризотто с морскими гадами, но так и не понял тонкой душевной организации своей спутницы. Справная, белокурая, со сдобным голосом и карими глазами, она никогда не делала попыток стать фам фаталь, абсолютно не страдала в собственном теле «на любителя» и тщательно избегала полнокровных идиотов, которые по непонятным причинам с особым удушающим рвением тянулись к ней.
Кто бывал на пляже «Ривьера» в 7 утра знает, как выглядит это Марсово поле. Где-то совокупляются не успевшие протрезветь парочки, где-то спят бездомные, повсюду — пластиковые стаканы, бутылки и окурки. Целлюлитные бока первым лучам солнца подставляют исключительно гранд-дамы, которые уже похожи на толстых негритянок, исполняющих джаз в овеянных табачным романтизмом фильмах, но всё равно, едва продрав глаза, пулей мчатся на пляж, потому что через пару дней отбывать в стылые мурмански-челябински-норильски.
«Отлично», — подумала Жанна, расстилая полотенце на ещё прохладной гальке в метре от кромки воды. — «Как мало людей!» Затем она скинула сарафан и направилась к морю. Войдя в прозрачную воду по колено и приготовившись к заплыву, Жанна обернулась, чтобы убедиться, что вещи её на месте и ничто им не угрожает. И вот тут-то она увидела этот лепной торс. В нескольких метрах от её полотенца стоял порнографический красавец. В 7 утра на помятом общественном пляже подобный персонаж выглядит таким же чужеродным телом, как всякий элегантный человек в местах лишения свободы. Жанна подняла солнцезащитные очки на лоб, прищурилась и постаралась, насколько возможно, рассмотреть мужчину. Здоровяк лет тридцати. Лицо было не разглядеть, а вот всё остальное — пожалуйста. Эффект порно из 70-х усиливали микроскопические плавки, какие сегодня считаются дурновкусием, и блестящая кожа — торс щедро намазал себя маслом.
Кто бывал на пляже «Ривьера» в 7 утра знает, как выглядит это Марсово поле. Где-то совокупляются не успевшие протрезветь парочки, где-то спят бездомные, повсюду — пластиковые стаканы, бутылки и окурки. Целлюлитные бока первым лучам солнца подставляют исключительно гранд-дамы, которые уже похожи на толстых негритянок, исполняющих джаз в овеянных табачным романтизмом фильмах, но всё равно, едва продрав глаза, пулей мчатся на пляж, потому что через пару дней отбывать в стылые мурмански-челябински-норильски.
«Отлично», — подумала Жанна, расстилая полотенце на ещё прохладной гальке в метре от кромки воды. — «Как мало людей!» Затем она скинула сарафан и направилась к морю. Войдя в прозрачную воду по колено и приготовившись к заплыву, Жанна обернулась, чтобы убедиться, что вещи её на месте и ничто им не угрожает. И вот тут-то она увидела этот лепной торс. В нескольких метрах от её полотенца стоял порнографический красавец. В 7 утра на помятом общественном пляже подобный персонаж выглядит таким же чужеродным телом, как всякий элегантный человек в местах лишения свободы. Жанна подняла солнцезащитные очки на лоб, прищурилась и постаралась, насколько возможно, рассмотреть мужчину. Здоровяк лет тридцати. Лицо было не разглядеть, а вот всё остальное — пожалуйста. Эффект порно из 70-х усиливали микроскопические плавки, какие сегодня считаются дурновкусием, и блестящая кожа — торс щедро намазал себя маслом.
«Судя по всему, эти кубики пресса питаются исключительно грудью и яйцами курицы, а потому вряд ли позарятся на моё линялое полотенце», — решила Жанна, смело окунулась в воду и поплыла.
С непривычки уже через пять минут она выдохлась. Надо плыть обратно и выходить. Развернувшись в воде, Жанна глазами отыскала главный ориентир на галечных барханах — персональную полянку, промаркированную бугорком сумки, накрытой сарафаном. Чёрт, этот «напомаженный» всё там же. Странным образом даже молчаливые наблюдатели дисциплинируют окружающих — истина, известная не только шерстяным музейным смотрительницам с ностальгическими воспоминаниями и термосом борща под продавленным стулом, но и дамочкам на пляже.
Как обычно выходит женщина из моря с неровным дном? На раскоряку, жопой кверху, будто накануне, в случайной половой связи, подцепила паралич. Как выходят из воды женщины, которые знают, что за ними наблюдают? Втянув живот, сексуально отбрасывая волосы назад и выжимая лиф купальника, придавливая собственную грудь, отчего она становится восхитительно круглой и зовущей.
Жанна не была уверена, что здоровяк в постыдных плавках смотрит именно на неё, но на всякий случай вышла красиво, хоть это было и непросто: на руках, ломая ногти со свежим маникюром, она под водой «дошагала» по скользким валунам до границы море-суша, перевернулась, ещё минуту посидела, ловя волны, будто так и было задумано, и, наконец, встала. Делая отвлечённый вид, подошла к полотенцу, села, откинулась назад на вытянутых руках и подставила лицо солнцу. Слава богу, теперь этот мачо позади, а потому можно быть самой собой.
И всё-таки что он тут делает в 7 утра? Откуда брильянты на субботнике? Женский интерес взял своё, и через пару минут Жанна открыла глаза. Порногерой уже был слева, в нескольких метрах от неё. Он читал. Жанна наблюдала и внутренне смеялась. Конечно, никакие ему не тридцать. Скорее, ближе к сорока. Толстая золотая цепь, толстенная книга (курортный бром в накаченном мужском теле предметы других объёмов исключает), явно стыренное где-то полотенце с логотипом пивного бренда, очки-авиаторы и, о боже, зубочистка во рту, как бы окончательно и безапелляционно заявляющая, что уж кто-кто, а он точно не прогибается под изменчивый мир. Всё настолько карикатурно, что даже кажется очаровательным.
«Кто он?» — размышляла Жанна. — «Жиголо? Дурак? Спортсмен? Похож на тренера по теннису, соблазняющего скучающих богачек в американских романах. Вот сейчас точно достанет телефон и начнёт отчаянно фотографировать себя». Не тут-то было. Здоровяк закрыл книгу и уставился на неё.
Солнцезащитные очки — коварная штука. Можно бесстыже смотреть тебе в лоб, а ты и знать не будешь. Куда именно глазел здоровяк — на неё или мимо — не разобрать. Поэтому Жанна, ничуть не стесняясь, опустила на глаза свои зеркальные рэй бэны, навела невидимый лорнет на напомаженного и тоже начала пристально смотреть. Сработало. Через минуту он улыбнулся. Значит, всё-таки на неё пялился. Ну нет, ещё нарциссов нам не хватало. Жанна накинула сарафан на едва подсохший купальник, быстро собралась и отправилась домой разгребать свой коммерческий копирайтинг.
На следующее утро картина повторилась: Жанна, герой из порно, заплыв, смутные улыбки. На третий день такая же картина, только плавала Жанна уже 15 минут. Это становилось такой приятной игрой, что появлялся азарт. На четвёртый день они уже улыбкой приветствовали друг друга, но по-прежнему сохраняли молчание. А на пятый — заговорили. В то утро Жанна, как обычно, пришла на пляж, расстелила полотенце, поплавала, а его всё не было. Почему-то стало грустно. Тот клочок суши, где он обычно устраивался со своей толстой книгой, зиял провалом в ландшафте. Странные ощущения. И настолько печальные, что Жанна надела платье, собрала вещи и…
«Кто он?» — размышляла Жанна. — «Жиголо? Дурак? Спортсмен? Похож на тренера по теннису, соблазняющего скучающих богачек в американских романах. Вот сейчас точно достанет телефон и начнёт отчаянно фотографировать себя». Не тут-то было. Здоровяк закрыл книгу и уставился на неё.
Солнцезащитные очки — коварная штука. Можно бесстыже смотреть тебе в лоб, а ты и знать не будешь. Куда именно глазел здоровяк — на неё или мимо — не разобрать. Поэтому Жанна, ничуть не стесняясь, опустила на глаза свои зеркальные рэй бэны, навела невидимый лорнет на напомаженного и тоже начала пристально смотреть. Сработало. Через минуту он улыбнулся. Значит, всё-таки на неё пялился. Ну нет, ещё нарциссов нам не хватало. Жанна накинула сарафан на едва подсохший купальник, быстро собралась и отправилась домой разгребать свой коммерческий копирайтинг.
На следующее утро картина повторилась: Жанна, герой из порно, заплыв, смутные улыбки. На третий день такая же картина, только плавала Жанна уже 15 минут. Это становилось такой приятной игрой, что появлялся азарт. На четвёртый день они уже улыбкой приветствовали друг друга, но по-прежнему сохраняли молчание. А на пятый — заговорили. В то утро Жанна, как обычно, пришла на пляж, расстелила полотенце, поплавала, а его всё не было. Почему-то стало грустно. Тот клочок суши, где он обычно устраивался со своей толстой книгой, зиял провалом в ландшафте. Странные ощущения. И настолько печальные, что Жанна надела платье, собрала вещи и…
— Здравствуйте, — он как-то внезапно вырос за её спиной.
— Привет, — машинально ответила Жанна.
— Простите, вы случайно в прошлом году в Кисловодске не отдыхали? — спросил мачо в крошечных плавках
— В смысле?
И тут Жанна рассмеялась. Нет, она зашлась в смехе. Смеялась безудержно, искренне, заливисто. Столько советскости, столько дефицитного сервелата, столько буфетчиц с лицами, не выдающими справок, столько духов «Пуазон» было в этом вопросе, что она не могла остановиться. Не могла!
— Что, что не так? — он честно не понимал нафталина собственного вопроса.
— Оо-ой, простите, — Жанна приходила в себя. — всё нормально.
В общем, они познакомились. Николай — так его звали, — был из Молдавии. В предолимпийском Сочи Коля устанавливал охлаждающие системы в гостинице «Москва» — том самом Колизее в центре города, в котором, кажется, до сих пор никто, кроме привидений, не обитает. На пляж гастарбайтер ходил перед работой вот уже третий месяц, Жанну он приметил сразу и, кажется, влюбился. Во всяком случае, именно так он ей сказал.
***
— Алло, как ты? Как там твой чирлидер? — подруга Ляля всегда была в курсе событий жизни Жанны и обладала незаурядным талантом молниеносно давать хлёсткие определения людям и явлениям. — Так и молчите?
— Нет, заговорили. Он спросил, не была ли я в прошлом году в Кисловодске.
— Ну ёб вашу мать, уж лучше бы он спросил, где находится нофелет. У тебя же нет на спине татуировки «Кисловодск 2012»? Почему он так спросил?
Всё. Больше имени Коля не существовало. Он навсегда стал нофелетом. Как там твой нофелет? Ты с нофелетом? Какой Коля — нофелет который? Идентичность человека в глазах двух женщин вывихнулась непоправимо.
Надо сказать, Коля-нофелет — крайне нетипичный гастарбайтер. Синонимичное «приглашённый рабочий» подходило ему куда больше. Высокий, спортивный, с бритой наголо головой, он скорее производил впечатление состоятельного человека. А в пляжных декорациях, где его главным оружием были плавки-бикини, очки и зубочистка во рту, и вовсе мог сразить любую бабёнку животной мощью. Жанна не стала исключением. В день знакомства Нофелет предложил вечером погулять по городу. Она без кокетства согласилась.
***
40-летний мужчина в красно-жёлтой рубашке не только похож на престарелого Незнайку в Цветочном городе, но и способен перемолоть хрупкое женское либидо в такую крошку, что реабилитироваться уже практически невозможно. Именно в таком весёленьком оперении Нофелет предстал перед Жанной вечером. В потоке прогуливающихся по набережной она узнала-то его только по кочану головы. От животной мощи и образа героя из рекламы жевательной резинки не осталось и следа. Добил картину полиэтиленовый застиранный пакет в руках Нофелета. Судя по очертаниям содержимого, в нём покоилась та самая книга с пляжа.
— Привет! Ты такая красивая! Ну что, пройдёмся?
— Э-эм, я так устала, давай просто где-нибудь кофе выпьем, — Жанна старалась не показывать разочарования, но и встретить знакомых в компании такого спутника ей не хотелось совсем.
— Тогда пойдём ко мне, у меня есть домашнее вино, — как-то пошленько предложил Нофелет.
— Ты всерьёз полагаешь, что я соглашусь?
— А почему нет? Просто пообщаемся, ничего такого…
Жанна всё поняла. Либо у него нет денег, либо их катастрофически мало, либо он жлоб.
— Давай тогда ты просто проводишь меня. В другой раз погуляем — предложила она и прямо телом почувствовала весь маразм своего предложения, звучавшего как «А Жанна выйдет?» или «Коля, скинь мяч!» в киножурнале «Ералаш».
40-летний мужчина в красно-жёлтой рубашке не только похож на престарелого Незнайку в Цветочном городе, но и способен перемолоть хрупкое женское либидо в такую крошку, что реабилитироваться уже практически невозможно. Именно в таком весёленьком оперении Нофелет предстал перед Жанной вечером. В потоке прогуливающихся по набережной она узнала-то его только по кочану головы. От животной мощи и образа героя из рекламы жевательной резинки не осталось и следа. Добил картину полиэтиленовый застиранный пакет в руках Нофелета. Судя по очертаниям содержимого, в нём покоилась та самая книга с пляжа.
— Привет! Ты такая красивая! Ну что, пройдёмся?
— Э-эм, я так устала, давай просто где-нибудь кофе выпьем, — Жанна старалась не показывать разочарования, но и встретить знакомых в компании такого спутника ей не хотелось совсем.
— Тогда пойдём ко мне, у меня есть домашнее вино, — как-то пошленько предложил Нофелет.
— Ты всерьёз полагаешь, что я соглашусь?
— А почему нет? Просто пообщаемся, ничего такого…
Жанна всё поняла. Либо у него нет денег, либо их катастрофически мало, либо он жлоб.
— Давай тогда ты просто проводишь меня. В другой раз погуляем — предложила она и прямо телом почувствовала весь маразм своего предложения, звучавшего как «А Жанна выйдет?» или «Коля, скинь мяч!» в киножурнале «Ералаш».
Нофелет проводил Жанну. По дороге говорил только он. Рассказывал о зарплатах в их бригаде, о разнице в доходах молдован и россиян, о том, за сколько он купил на родине подержанный форд, сколько стоит его толстая цепь. Жанна старалась вести его самой короткой дорогой, максимально вежливо рассталась с ним подальше от дома и твёрдо решила: общаться они будут только на пляже. 40 минут по утрам ни к чему не обязывают в конце концов.
Догадка Жаны о жлобстве своего нового пляжного друга оказалась верной. У Нофелета были запредельно высокие отношения с деньгами. Есть люди, которые используют в речи слово «денюжка». Коля не такой — Коля разговаривал на русском олигархическом. Однажды на пляже, когда они уже расстилали полотенца рядом и вполне мило болтали, он предложил охладиться и выпить по кружке пива. Банковские карточки в 2013-м прилегающие кафе не принимали, поэтому он побежал в банкомат. Вернулся с двумя пластиковыми стаканами пенного и мажористо объявил:
— Я вывел деньги!
— Какие деньги? — Жанна впечатлилась формулировкой.
— Ну 300 рублей на пиво вывел с карты.
В другой раз они сидели у моря, и ему пришло смс от матери. Он ей тут же перезвонил.
— Транш ушёл, — с выражением министра финансов доложил он в трубку, — там 90 долларов получилось.
Не менее нелепой была ситуация, когда у проходящего мимо торговца «сладкими колечками — водой минеральной» он спросил про маржинальность его бизнеса. Барыга ничего не понял и юрко поскакал прочь.
Многое объяснила толстая книга Нофелета. Когда разговаривать совсем не хотелось, Жанна достала из сумки журнал, а он полез в свой застиранный полиэтилен, на котором от «Рив Гош» осталось только «ив го», и с выражением лица Леонида Якубовича торжественно достал из пакета тяжеленный талмуд. «Библия предпринимателя» гигантскими буквами значилось на обложке. У Жанны брови поползли к темечку. Мастурбация на деньги и книги по саморазвитию — это то, что её смешило в мужчинах до слёз всегда.
— Ты собираешься открыть своё дело? — едва сдерживая смех, спросила она.
— При чём тут это? Здесь изложены главные принципы исполнения задуманного. Нужно учиться мыслить правильно, — начал он. — Нужно уметь думать, как богатые люди. Ты вот, как я посмотрю, даже не стремишься к развитию.
— Почему ты так решил?
— С тобой не о чем поговорить.Ты вот, например, смотрела фильм «Секрет»? Поехали ко мне, а? У меня на диске он дома есть. — Нофелет посмотрел на Жанну глазами побитой овчарки.
— Как-нибудь обязательно, — бросила Жанна, неуверенно встала, пытаясь держать равновесие на колючей гальке, и пошла в море на финальный заплыв.
Вернувшись минут через 10, она застала уже одетого Нофелета. Псалтырь предпринимателя и полотенце были сложены в пакет.
— Ты всё, домой? Или на работу? — спросила она, отжимая волосы.
— Я завтра улетаю домой, в Кишинёв, — начал он. — Моя вахта закончилась.
— Как? Да ты что?! — Жанна искренне удивилась.
— Да. Ты бы не могла мне вернуть 750 рублей?
— Какие 750 рублей?
— Пиво, чипсы, шаурма и мороженое, помнишь я брал тебе? — он говорил, ничуть не отводя глаз, прямо и жёстко, как учат разговаривать предпринимателей в их библии.
— Э-эмм, — Жанна была обескуражена. — мне нужно вывести деньги. Так это называется на твоём оффшорном? Через три часа в парке, до которого ты меня провожал.
— Хорошо. Ты же не обманешь?
— Через три часа в парке.
Жанна попросила Лялю выйти в парк и отдать Нофелету деньги. Уж слишком нестерпим был рвотный рефлекс. Ляля согласилась. Вернулась быстро.
— Ну он ничего так, — первое, что сказала она, вернувшись. — Просил передать, что ты очень хорошая девушка.
— Спасибо, — прокричала Жанна из кухни, где она строгала огурец в салат.
— Ты не дала ему, я так понимаю, да? — Ляля громко смеялась.
— А ты бы дала? Он библию предпринимателя читает.
— Нет, — честно ответила Ляля. — Уж лучше бухая молодость в трениках, чем это. Но чёрт возьми, где ты их находишь? Где?
