Полюбить Адлер могут не все. Многие критикуют его за хаотичную застройку, неудобный сервис и прочие недостатки. Но Адлер меняется, и за этими переменами стоят люди, которые не просто жалуются, а делают город лучше.
Среди таких людей — семья Сергея Бобунца, фронтмена культовой группы «Смысловые Галлюцинации», автора рок-хитов нескольких поколений: «Вечно молодой», «Зачем топтать мою любовь» и других. Сергей и его супруга Дилара сейчас живут на ПМЖ в селе Казачий Брод в Адлерском районе и развивают бар «Вечно молодой» в центре Адлера.
Я поговорил с Сергеем о том, что привело его в Сочи, как меняется город и что вдохновляет его на новые проекты.
Даниил Набоков — сочинец в пятом поколении. Он старательно изучает свой город: богатую природу, историю, архитектуру, локальный колорит и менталитет местных жителей, таких же, как и он. Своими мыслями о Сочи он делится в блоге «Восторг Сочи», а ещё профессионально занимается походным туризмом и знакомит гостей города с каньонами, горами и лесами.
— Даниил Набоков: Сергей, твою биографию как музыканта мы знаем, но не знаем, что тебя завлекло в наш славный жаркий Сочи, тем более в Адлер. Начни, пожалуйста, рассказ издалека.
— Сергей Бобунец: Родом я с Урала, Нижнего Тагила, хотя родным городом стал Екатеринбург (бывший Свердловск) — город, расположенный на самых древних горах на планете Земля. Конечно, горы у нас не сравнятся с кавказскими, но большие тоже есть. Правда, стал я их замечать уже позже, когда приезжал в Екатеринбург как гость или на концерты. Вот тогда, с верхних этажей гостиниц, я наконец разглядел, что где-то вдалеке на горизонте виднеются приличные уральские горы. А как переехали в Сочи, появилась подсознательная привычка: в любом городе я выискиваю на горизонте горы.
— Что тебе даёт этот поиск высших точек рельефа на горизонте? На душе становится приятно?
— Нет, просто эта мощь, энергия, величие — сразу наполняешься. Эти горы видели так многое, а происходящее с нами — такая суета, что ты сразу успокаиваешься и понимаешь: всё нормально.
— Очень понимаю твою философию. С силой гор разобрались, а что насчёт воды?
— Я с детства был романтиком. Мне повезло: всё вокруг меня было каким-то совершенно волшебным, сказочным, фантастическим. Как многие советские дети, мы изучали сказы Бажова (рассказы на основе уральского фольклора), а я жил непосредственно там, где происходили эти сюжеты, в посёлке Шарташ, на берегу одноимённого озера. Например, на окраинах Свердловска была первая в России шахта промышленной добычи золота (заложена в 1747 году), но так же народ добывал его кустарным способом — брали лопаты, копали и находили золото, от чего наш лес был весь в ямах, по которым мы в детстве бегали и прыгали. Понятно, что атмосфера там была… романтичная!
Но моря у меня там не было. В пионерском отряде «Каравелла» мы занимались парусным спортом на Верх-Исетском водохранилище. Повзрослев, увидел его с самолёта… Боже, да это просто малюсенькая лужа! А страсть как тянуло к настоящей воде — всю свою жизнь я хотел жить у моря.
— А если прямо тебя спросить: горы или море?
— Сейчас — горы. Знаешь почему? Потому что здесь (в Сочи) мне как будто бы в море не хватает объёма. Нет островов, нет утёсов, нет кораблей на рейде. Но и не сказать, что море меня не вдохновляет. Практически каждый день, когда я в Адлере, выхожу к морю. Это обязательная программа. Но с горами я общаюсь, и они мне постоянно напоминают: «И это пройдёт, нет смысла волноваться».
— Недавно твоя жена, Дилара, рассказала, что ваш переезд в Сочи, а точнее в село Казачий Брод, — это такой путь к идее того, чтобы жить на пенсии где-нибудь подальше от цивилизации, не прямо в глуши, но где тихо. Скажи, это возраст?
— «Путь излишеств ведёт к храму мудрости». Огромное количество общения с начала 2000-х и до десятых годов, видимо, дало о себе знать. В какой-то момент ты понимаешь, что всё предсказуемо, и ощущение покоя — наиболее важное из всех состояний. Потому что именно из этого состояния, когда приходишь в порядок, всё вокруг начинает меняться в лучшую сторону.
— Сочи. Расскажи о своём знакомстве с ним.
— Первый раз я приехал в Сочи в 2002 году, на фестиваль «Спрайт: жажда успеха», я был в жюри. Эти фестивали проходили по всей стране, организатором была «Кока-Кола»: местные группы выступали от своих городов, отбирали по одной, а потом в Москве был общий концерт. Первое место в Сочи заняла группа «Абры», вот и…
— (перебиваю) Ты знаешь «Абров»? Это же легендарная рок-группа Сочи!
— (смеётся) Да, так ничего и не поменялось, они такие же, классные ребята. В следующий приезд в Сочи (2003 год) мы решили тут задержаться, и парни из «Абров» показывали город: памятник Прометею на Орлиных скалах, возили в Абхазию, в Красную Поляну по старой дороге. Понравилось ну прям вообще.
— У тебя же наверняка был опыт путешествий по курортным зарубежным городам. А Сочи тех лет — не сказать что был привлекательным и уж тем более конкурентоспособным загранице.
— Нет-нет-нет, я, наоборот, от такого кайфовал. Эти вот старые парки, улицы с налётом старины, колоритные местечки. Меня никогда не смущало, а скорее вдохновляло это былое советское величие. Даже то, что люди безответственно куда-то затаскивают на сомнительные экскурсии, продают всякую ерунду, на голубом глазу впаривают поддельное вино — меня не напрягало. Это часть местного духа.
Более того, в то время мы («Смысловые Галлюцинации») активно ездили на корпоративы в Канны, Ниццу, на Лазурный берег. Понятное дело, что в первое время от этой роскоши мы прикалывались, но потом увидели, что, к примеру, море там оказалось не чище, чем в Адлере, что за красивыми фасадами всё разваливается. Это показуха. А Сочи и Адлер были настоящими, без надуманных понтов.
— Тем, что на Лазурном берегу море не чище, чем у нас, ты меня, конечно, шокировал. Ну, кстати, ты говоришь про этот безответственный сервис Сочи в прошедшем времени. Но если честно, у россиян до сих пор стереотип, что у нас это всё так и осталось. И в чём-то такое мнение верное.
— Как-то лет пять назад я пошёл на пляж в Адлере с Диларой. Такой вот романтичный вечер, закат, самолёты садятся. Сели на веранду кафе, мне хотелось в этот чудесный вечер съесть шашлык и выпить пива. Я так обломался (смеётся)! Мне принесли отвратительный шашлык, какое-то ужасное пиво — ну это прямо реальная жесть. С тех пор я не ем шашлык и не пью пиво в прибрежных заведениях.
К слову, ещё в Екатеринбурге в 90-х мы поняли, что нам негде выступать и собираться. И тогда мы сами построили клуб, где все тусовались и откуда впоследствии вышли несколько очень приличных известных групп. Уже тогда понял важный алгоритм: если хочешь, чтобы тебе было комфортно, — ну сделай сам. Бар «Вечно молодой», где мы находимся, как раз про это.
— К теме переезда. Вот вы с семьёй начали реализовывать мечту жить у большого моря. Выбор пал сразу на Сочи?
— Нет, первым делом, ещё давно, мы купили участок в Анапе. Но дело в том, что там не было видно моря. Какой смысл человеку с Урала и не видеть его, в чём особенность? Позже, когда Крым стал наш, мы купили участок на первой береговой линии Азовского моря в Щёлкино, прямо где Казантип. Потрясающее место, скоро начнём там строить дом. Но дело в том, что, покупая там участок, я думал, что на старости буду сидеть на веранде в кресле-качалке, с пледом, смотреть на море. Но недавно там вокруг понастроили отелей — изюминка потеряна. На ПМЖ немного не то.
Дальше, в 2017 году, я распустил группу «Смысловые Галлюцинации» и начал собирать состав для новой группы. Так получилось, что тогдашний новый гитарист посоветовал в группу взять басиста, рождённого в Красной Поляне — Диму Фоменко. Мы на тот момент жили на Урале, и Дима постоянно нам присылал фотографии, где они гоняют в шортиках тогда, когда мы, укутанные в тёплую одежду, сидим в Екатеринбурге. Мы с Диларой думаем: «Поехали в Сочи на три ночи, проветримся, отдохнём от холода и суеты».
А я на тот момент не представлял, как изменился Сочи со времён двухтысячных, я просто не знал, какой отпечаток оставила Олимпиада. Тут мы приезжаем, январь, +15… и во мне засела фраза: «Ну и как же я теперь домой полечу?» До этого такую зимнюю погоду и атмосферу я видел только в Европе. Тут же я понял, что всё — всё случилось.
Когда ты понимаешь, что всё на своём пути, оно начинает складываться. Мы тут же нашли девушку-риелтора с Урала, за два дня нашли квартиру с видом на море на ул. Каспийской, сделали там ремонт и начали периодически приезжать пожить.
— Вопрос Диларе: Расскажи о вашем доме в Казачьем Броде. Очень нестандартный посёлок для обоснования медийных людей из рок-культуры. Что притянуло туда?
— Дилара: Ровно 27 лет назад мы договорились о двух вещах: что у нас не будет картофельных полей и что пенсию мы будем проводить у моря. Всё идёт по плану, даже с опережением. Про Казачий Брод всё просто. Как ни хотелось бы жить уединённо в дикой природе в глуши, в горах, активная гастрольная деятельность требует находиться поближе к аэропорту, и наши проекты тоже гораздо удобнее вести в непосредственной близости к ним. Сейчас нам всё близко — Поляна, заповедник, аэропорт, любая точка Адлера. Живём мы не в старой традиционной для Сочи застройке, а в почти безлюдном месте, фактически пересекаемся, общаемся только с соседским английским спаниелем, регулярно нас посещающим.
— Сочи стал твоим домом?
— В целом да, теперь это мой дом. Хотя люди с Урала очень ревностно воспринимают такие слова — мол, ну какой это «дом»? Я им отвечаю, что «уральцев бывших не бывает», Урал всегда с тобой, он в твоём сердце, но просто Сочи — это мой дом, я его очень люблю, отношусь с трепетом и огромным уважением.
Хотя и есть опасения, что в Сочи может не остаться того обаяния курорта, скажем, 60-х годов, но мне нравится, как город развивается и в каком направлении движется. Мир меняется, надо принимать его изменения. Больше того, я сам стараюсь быть причастным к этим позитивным изменениям, а они и вправду — положительные.
— Теперь о бизнесе. Тяжело работать с южными людьми?
— Как настроишься, так и будет. Когда я сюда приехал, думал: буду жить у моря, кататься на мотоцикле, гулять по набережным, ничего не делать — такой был план. Но дело в том, что постепенно будто бы само место подстроилось под меня, а не я под место. Мой беспокойный характер и жажда к приключениям стала во мне проявляться.
И даже если посмотреть на персонал бара, то процент уральцев доходил до 80%. Так случайно вышло. В этом особенность: в основном я общаюсь с людьми, такими же, как я и моя семья, которые в какой-то момент выбрали для себя другой путь, пошли за мечтой, приехали в Сочи за другой жизнью. Эти, по-хорошему, авантюристы у нас и собираются. Поэтому тот самый местный колорит в работе, который ты подразумеваешь, я его практически не вижу.
— Вопрос Диларе. Многие новоприезжие отмечают, что южане — очень своевольны на тему дисциплины. Как набирать команду и управлять работниками в городе, где явно чувствуется стиль жизни «сиеста», где все впитали в себя дух кайфариков и расслабона?
— Дилара: Да, как будто есть какие-то особенности. Но эти особенности могут с тобой случиться в любом другом городе, регионе и в коллективе. Сейчас я это вижу очень хорошо, потому что одновременно уже несколько месяцев идёт ремонт в нашем баре в Екатеринбурге и Питере. У нас здесь ни разу не работал никто из местных именно в команде. Но кого я хорошо знаю и кого мы часто нанимаем из местных, это дизайнер Кристина и электрик Володя, они коренные сочинцы. И вот то, что ты, как будто, хочешь услышать от меня, их совершенно не касается. Всё чётко и по делу.
В команде, конечно, много уральцев. Нам явно гораздо проще друг с другом. Но среди друзей, партнёров, команды — люди со всей страны, их объединяет то, что они приехали за этим теплом. Но по большому счёту люди везде одинаковые, и ты притягиваешь своих и притягиваешься к своим в любом месте. Для меня важные обязательные качества для человека в нашей команде: полное отсутствие токсичности, привычки перетягивать на себя одеяло; умение чувствовать, понимать коллег, слаженно работать вместе, способность и потребность развиваться, обучаться.
— Про бар. Изначально «Вечно молодой» был в Сириусе. Причём совсем не на проходной улице. Расскажи, как этот бар появился.
— Изначально этого бара не должно было быть. Да, в жизни иногда так бывает. Но бар появился. Это была улица Цимлянская: весь народ ходил по бокам, а к нам никто не заходил. Мы полтора года качали бар, в итоге раскачали до той стадии, что упёрлись в потолок посещаемости и прибыли. У нас было маленькое помещение, и всё, что можно было оттуда выжать, — мы выжали. И так оживили всю улицу.
— Почему тот бар закрылся?
— В Сириусе всё должно быть легально и чётко по документам. Оказалось, что у нашего помещения не всё так хорошо, как нам подавали.
— Ага, но почему с новым баром перебрались в Адлер? Не в Красную Поляну или центр Сочи, к примеру?
— Мы только в страшном сне думали, что сюда переедем, потому что, конечно же, в Сириусе нам было идеально: там было много гостей, которые прилетали на мероприятия, и они все шли к нам, в том числе и звёзды медиа, и учёные. Это было для нас совершенно нормально. Но случилось то, что случилось. А переехали в Адлер из-за логистики для нашей команды. Конечно, я бы хотел открыть бар в Красной Поляне, где совершенно другая вселенная и свои особенные люди, но перевести туда 20 членов постоянной команды «Вечно молодого» — очень сложная история.
— А какие роли в «Вечно молодом» у Дилары и Никиты?
— Дилара, по сути, продюсер проекта. Большая визуальная и техническая часть на ней, в том числе формирование команды. Никита отвечает за музыку, за концепцию кухни, формирование событий. Всё делаем с любовью, с полной самоотдачей — мы так привыкли.
— Сейчас будет сложный вопрос. Как открыть заведение, в котором будет сохранена та самая аутентичность и душа, но в то же время не уйти в полный андеграунд, дабы соответствовать канонам современного заведения в плане сервиса?
— Например, на барной стойке в баре в Адлере выставлено больше сотни музыкальных обложек, отобранных моей семьёй. Это не просто красивая картинка — вся эта музыка является очень важной для нас. У нас с сыном Никитой очень схожий музыкальный вкус. Когда-то у меня был огромный плеер iPod на гигабайт памяти, который под завязку был забит лучшей музыкой, что я слышал в жизни. Никита ещё ребёнком забрал у меня этот плеер и начал штудировать весь плейлист, познакомившись с лучшей музыкой мира. Так что каждая обложка — это один из важных альбомов, который нас впечатлил, вдохновил и на что-то повлиял.
В целом, душа «Вечно молодого» — в сообществе, может, даже субкультуре, участники которого меняют себя и мир. Люди путешествуют под нашими флагами, восходят на горные вершины, погружаются на глубины и много чего ещё. «Вечно молодой» — это не просто название бара, это гимн поколения. Люди могут не знать «Смысловые Галлюцинации», могут не знать автора, но вся страна знает песню «Вечно молодой».
Для меня лично бар — это продление вечной молодости. Я с нуля включился в историю, в которой меня не было. Более того, это возможность «потрогать» песню и то, что она несёт. Когда я увидел, как в бар на Цимлянской приезжают на мотоциклах люди, близкие по духу, как улица наполняется радостными людьми — ну это всё, на душе сразу тепло.
— То, что «Вечно молодой» — это субкультура, в самом лучшем смысле этого термина, я согласен, это чувствуется.
— Бар — это инструмент коммуникации всех людей с горящими глазами, людей неравнодушных, которые хотят сделать мир лучше, изменить его. И не просто «хотят» изменить, а делают это! Эти люди подтягиваются к нам, общаются между собой, создают новые проекты, помогают друг другу. Мы создаём культурный кластер вовлечённых личностей.
— Вопрос Диларе. Как вы передали свою индивидуальную идеологию в «Вечно молодом», но всё же остались доступными для людей?
— Дилара: Тут тоже всё просто. Мы всё делаем как для себя. Музыка — наш священный плейлист — то, что мы сами слушаем и слушают наши друзья. События, выступления, фильмы — всё исключительно то, что нам самим интересно и по душе. Формат совсем не адлерский, в Екатеринбурге и Питере, наверное, будет проще. Но мы в любой точке мира останемся собой и не станем менять формат. Иногда от этого могут возникать сложности, но в этом наша сила, и вся команда может на это опереться.
— Мы, сочинцы, учимся у новоприезжих сочинцев: вы нас подстёгиваете своими привезёнными знаниями и горящими глазами, не отставать от вашего темпа. Это здорово, это полезно. А чему сочинцы научили тебя, Сергей?
— Терпению. Когда люди встают поперёк дороги и начинают разговаривать друг с другом, когда тебе начинают сигналить… Когда приезжаю из Москвы или Екатеринбурга, я бешеный, на суете, а тут все на расслабоне. Так что я научился этому терпению и расслаблению. Вначале меня раздражали отдыхающие, которые гуляют по городу и ничего не делают. А сейчас привык: «Гуляйте, ребят, у вас всего неделя, наслаждайтесь!» И это не сарказм, а реально искреннее понимание к людям, у которых настал долгожданный отпуск.
— Вопрос Диларе. В чём Сочи повлиял на твой образ жизни, может быть, мышления, привычки? Переезд всегда накладывает на человека новый отпечаток, вот какой отпечаток оставил Сочи на твоей душе, чему, может быть, научил или от чего отучил?
— Дилара: Думаю, большинство людей с точностью до наоборот ответят на этот вопрос. Вместо размеренности, покоя, южной расслабленности, мой ритм жизни бешено ускорился и пока совсем не собирается замедляться. Такой насыщенной на события, на стимулы и мотивацию к деятельности жизни у меня ещё не было. Резюмируя, могу сказать, что Сочи позволил мне реализовать многое в себе, себя и продолжает это делать.
Как безумный фанат Адлера, стопроцентно подтверждаю: «Вечно молодой» — это новое дыхание и новая ценность нашего южного городка. Адлеру категорически не хватает смыслов: инфраструктура, построенная для отдыхающих, не блещет проектами, которые про «глубину». Одноразовые шашлычки и громкие ночные клубы, это, конечно, колоритно, но у местных жителей охота за местами, которые имеют под собой наполненную идею. «Вечно молодой» — то, что делает Адлер лучше. А семья Сергея Бобунца олицетворяет новую «молодую кровь» Сочи, благодаря чему город наполняется яркими красками.
