Недавно я перебирала старые альбомы в доме бабушки. На тёплых, чуть выцветших снимках — хорошо знакомая комната сочинской квартиры. И на стене, конечно же, ковёр. Красный, с узорами, которые я, будучи ребёнком, рассматривала, засыпая. И в бабушкиной квартире, и у прабабушки в станице — ковёр был всегда. Он был чем-то вроде портала в другой мир, медитативной картиной, в которую можно было вглядываться, пытаясь разгадать тайные знаки. Разве есть более знакомый культурный код для любого, кто вырос на постсоветском пространстве, чем ковёр на стене?
Именно сейчас, когда в моде проступают этнические мотивы, когда традиционные ремёсла переживают ренессанс, я, охваченная чем-то вроде феномена Пруста, начала изучать другой феномен: почему ковры так прочно вошли в нашу жизнь и как их узоры стали визуальным языком эпохи?
Как сейчас принято говорить, Вселенная приняла запрос. В марте я отправилась в командировку в Москву, где совершенно случайно узнала о проходящей в Музее Востока выставке «Вдохновлённые ковром». И нашла там намного больше ответов, чем искала.
Вдохновлённые ковром
Современный мир движется вперёд с головокружительной скоростью, создавая иллюзию разрыва с прошлым. Но культурные коды не исчезают — они растворяются в деталях, узорах, материальных и нематериальных символах, которые со временем вновь обретают актуальность. Сегодня это не просто ретро-тренды, а осмысленный диалог с традициями. Фольклорные мотивы превращаются в язык, через который мода, дизайн и искусство говорят с прошлым, одновременно становясь открытиями для новых поколений.
Выставка «Вдохновлённые ковром» в Музее Востока на ВДНХ стала таким же неожиданным открытием. Я попала туда случайно — без предварительного намерения изучать ковроделие. Но, как это часто бывает, самые интересные инсайты приходят в моменты, когда их не ждёшь.
Экспозиция оказалась не просто эстетически притягательной, но и концептуально глубокой. Она раскрывает историю дагестанского ковроткачества — ремесла, которое на протяжении веков развивалось в женской среде, сохраняя особую консервативность. В отличие от других художественных направлений, ковроделие почти не подверглось модернизации, а потому его узоры несут в себе подлинные знаки времени.
Язык орнаментов
На выставке я познакомилась с Марией Загитовой, сокуратором экспозиции — востоковедом-тюркологом, научным исследователем искусства и этнографии Кавказа, Центральной Азии и Турции. Её работы посвящены изучению традиционной культуры этих регионов, а научные статьи публиковались в России, Азии и Америке. В качестве куратора Государственного музея Востока она реализует проекты, соединяющие глубокий академический анализ с художественной выразительностью, делая традиционные ремёсла доступными для современного зрителя.
Этот подход отчётливо прослеживается и в «Вдохновлённых ковром». Экспозиция выстроена так, чтобы показать ковёр не как музейный артефакт, а как живое культурное явление, продолжающееся в работах современных мастеров. История, орнамент, техника и даже символическое значение коврового рисунка в её интерпретации становятся своего рода текстом, который можно прочитать.
Это настоящий культурный мост между прошлым и будущим, между ремеслом и искусством. История ковроделия в Дагестане насчитывает столетия, и здесь развёрнута широкая панорама дагестанского ковроткачества, охватывающая не только традиционные ковры (килим, сумах, циновка, намазлык), но и более редкие изделия: сумки-хурджины, ленты для кувшинов (киляс), чувалы — и каждый предмет несёт в себе уникальные художественные приёмы и орнаментальные узоры.
Ключевая идея выставки — показать не только историю ковроделия в регионе, но и его развитие в XXI веке. Современные мастера не просто возрождают старинные технологии, но и экспериментируют с ними, создавая авторские произведения. Помимо традиционного текстиля, выставка включает изобразительное искусство. Работы художников, творивших в Дагестане в начале XX века, служат визуальной хроникой развития коврового промысла.
Хранители времени
Эта экспозиция — гораздо больше, чем собрание артефактов. Она — результат титанической работы хранителей памяти, для которых каждый ковёр — не объект каталога, а материализованный код культуры. Сотрудники Дагестанского музея изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой, чьи экспонаты составили основу выставки, десятилетиями собирали, изучали и буквально возвращали к жизни то, что многие считали утраченным.
«Их миссия — не сохранение вещей, а спасение исчезающего языка символов: они ездят в горные аулы, записывают техники старых мастериц, реставрируют ветхие полотна, воссоздавая утраченные узлы и красители. Часть представленных на выставке ковров — плод их кропотливой реставрации, где научный анализ соседствовал с ручным трудом, требующим знания древних технологий», — делится Мария Загитова.
Не только для красоты
Ковры Кавказа и Средней Азии — многослойный культурный текст. Сумахи защищали стены от ветра, «боевые» ковры хранили оружие, намазлыки указывали на Мекку. Орнаменты здесь — не декор, а система символов: ромбы (плодородие), зигзаги (вода), кресты (защита). Они не просто предметы быта или декора. Их орнаменты — это особый язык, зашифрованная система символов, несущая в себе представления о мире, времени, жизни и смерти.
Я вспомнила, как в повести Наринэ Абгарян «Зулали» маленькая героиня учится читать не по книгам, а по коврам своей бабушки Кнарик. Каждый поворот нити в узоре — повествование, заключённое в линиях и цветах. Так и здесь каждый экспонат оказывается историей, которую можно расшифровать.
Искусство, которое продолжается
Но ведь возрождение интереса к традиционным ремёслам не ограничивается музейными залами. Фольклорные мотивы сегодня — это не только история, но и мода. Национальные орнаменты, техники ручной работы и натуральные материалы всё чаще становятся основой для современных коллекций.
Дизайнеры высокой моды обращаются к этнографическим мотивам, объединяя прошлое и настоящее. Мария Грация Кьюри и Пьерпаоло Пиччоли (Valentino) вдохновлялись африканскими народными узорами, создавая графичные, утончённые силуэты. Алессандро Микеле в Gucci мастерски сочетал фольклорные орнаменты с эстетикой интеллектуального романтизма. Российские дизайнеры, такие как Alena Akhmadullina и Ulyana Sergeenko, интегрируют традиционные техники и узоры в свои коллекции, переосмысливая культурные коды в современном контексте. Этот тренд затрагивает и дизайн интерьеров: всё больше дизайнеров рассматривают ковры не просто как функциональный элемент, а как художественный объект, несущий культурный код.
Интересно, что ковёр сегодня выходит далеко за рамки традиционного представления о нём. Один из ярких примеров — площадка «Ковёркинг» на крупнейшем российском фестивале для рестораторов GASTREET SHOW в Красной Поляне. Это пространство свободного диалога, оформленное ткаными коврами с традиционными орнаментами. Здесь участников в прямом смысле «приглашают на ковёр» для живого общения и обмена идеями. Этот символический жест подчёркивает, что ковёр остаётся знаком культурной преемственности, открытым для новых смыслов.
Выставка «Вдохновлённые ковром» стала не просто демонстрацией ремесленного мастерства, а точкой пересечения прошлого и будущего. Она напомнила, что искусство — это не только музейные экспонаты, но и живая традиция, продолжающаяся в тканях, узорах, формах.
Возможно, именно поэтому ковровые орнаменты стали для меня символом глубокой связи поколений и культур, как язык, на котором с нами говорят мастера прошлого. Возможно, фольклорные мотивы в моде и дизайне сегодня — это не просто ностальгия, а способ сохранить культурную идентичность в глобальном мире? А культурные коды в этнических принтах и орнаментах — та самая память народа, сохранение которой через дизайн делает нас сопричастными к вечности?
