Всё лучшее — детям

Летом 1960-го вблизи Туапсе открылся пионерский лагерь «Орлёнок» — второй по значению детский лагерь СССР. Тогда он начинался как скромный палаточный лагерь на месте турбазы. Но согласно амбициозному проекту вскоре должен был стать пионерским городом для 5 000+ детей. В течение двух последующих десятилетий были построены пять дружинных лагерей, школа, стадион, астрономическая обсерватория, библиотека, Дом авиации и космонавтики, Дворец культуры и спорта, и пионерская площадь, Дом пионервожатых. Сегодня архитектура «Орлёнка», отмеченная Госпремией РСФСР 1977 года, — живой памятник советского модернизма.

Ленинский завет «всё лучшее — детям» красноречиво описывает размах мероприятий в сфере воспитания детей и молодёжи в СССР со второй половины 1950-х. Так, VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, проходивший под лозунгом «За мир и дружбу», стал в 1957-м самым ярким и значимым событием для советских девушек и юношей. Год спустя началось строительство Дворца пионеров в Москве, и в 1962-м на Воробьёвых горах появилось новаторское здание — клуб для детей. В широко известном «Артеке» началась реконструкция, и вскоре пионерский лагерь, который начинался как небольшой палаточный санаторий, стал крупнейшим центром детского отдыха. В это же время принимается решение о создании на берегу Чёрного моря второго по значению лагеря для детей, и в 1960-м начинается строительство пионерского города «Орлёнок».

Тогда же советские архитекторы в «борьбе с излишествами в проектировании» были в поиске новых строительных технологий. Ведь признанная чрезмерно декоративной, дорогой и долгостроящейся прежняя архитектура совсем не отвечала запросам «оттепели» — с 1955-го её главными чертами должны были стать не монументальная эстетика, примечательная в архитектуре сталинских высоток, а простота, экономичность и быстрые темпы строительства. Архитекторы обратились к прогрессивному зарубежному опыту, и архитектура стала перенимать черты европейского модернизма, название которого происходило от английского «modern architecture» и понималось как синоним «современной архитектуры». Вскоре индустриальное строительство с каркасными конструкциями и простыми архитектурными формами и функциональная планировка стали атрибутами обновлённой советской архитектуры, известной сегодня как советский модернизм.

Символом новой эстетики стала архитектура «Артека», которая в 1967 году была отмечена Госпремией СССР. А необычное здание Дворца пионеров при взгляде из сегодняшнего дня авторы путеводителя по модернистской архитектуре Москвы назвали «самой яркой манифестацией новых принципов архитектуры — горизонтальности, асимметрии и прозрачности».

Такая высокая планка архитектуры для детей не могла не сказаться на концепции будущего «Орлёнка». И его проектирование было поручено одному из ведущих институтов в области градостроительства и территориального планирования — ЛенГИПроГору (с 1963-го проектирование осуществлялось в ЛенЗНИИЭПе).

Впоследствии художественное достоинство архитектуры «Орлёнка» подтвердили награды всесоюзных и международных конкурсов, наиболее значимые среди них — Гран-при на всемирной выставке «Экспо-67» в Канаде в 1967-м и Государственная премия РСФСР в 1977-м.

Историю «Орлёнка» принято вести с открытия палаточного лагеря «Солнечный» летом 1960 года, с 26 брезентовых палаток на границе леса и моря.
Сегодня очевидно, что 1960-е в «Орлёнке» — время активного проектирования и строительства модернистского ансамбля. Но как в эпицентре индустриальной стройки появился непритязательный палаточный городок? Такой организации лагеря есть несколько объяснений.

Во-первых, идея палаточного лагеря в «Солнечном» перенимала черты находящейся здесь до основания лагеря турбазы. И, во-вторых, простая палаточная романтика «Солнечного» мыслилась архитекторами как временная мера. Сохранились нереализованные проекты 1964 и 1979 годов, согласно которым палатки заменялись на капитальные спальные павильоны. Однако проекты по перестройке лагеря были реализованы только в 1998-м. Так брезентовые палатки оставались визитной карточкой «Солнечного» почти 30 лет.

Сегодня в числе сохранившихся первых построек лагеря — летняя столовая. В основе эффектной геометрии здания лежит простой каркас с опорами и плоской крышей. Однако крышу архитектор с лёгкостью преобразовал в складчатую структуру, так, словно сложил в гармошку лист бумаги. И обычные опоры-столбы заменил на у-образные колонны, чтобы складчатая кровля лежала на их угловатых плечах. Тогда конструктивная смелость новой столовой активно выделяла её среди брезентовой застройки «Солнечного» и предвосхищала архитектурную прогрессивность строящегося лагеря.

В 1963 году открылся приёмный корпус — одно из первых капитальных строений лагеря. Именно здесь в 1964 году состоялась знаменитая встреча орлят с космонавтом Юрием Гагариным.

Приёмный корпус — место встречи с «Орлёнком».

Сначала кажется, что здание лишено торжественного характера… Его скромный, однообразный фасад не производит сильного впечатления. И функциональная программа предполагает решение рутинных задач. В общественных зданиях с большим количеством посетителей, например, в здании вокзала, решение таких задач — последовательное расположение функциональных зон и предписывающая норма освоения пространства.

Следуя такой логике, авторы приёмного корпуса организовали «функциональный конвейер», в котором вход в здание и выход из него размещались по разным сторонам. Главный вход располагался на невзрачном фасаде, а максимум новизны и свободы выразительных средств авторы проекта сосредоточили на выходе: это консольный вынос торца и монументальное панно в революционно-красных тонах.

Эмоциональная архитектура по-особенному согласовывалась с детскими впечатлениями. Именно здесь, рядом с изображением легендарного Орлёнка из песни, переодетые в новенькую форму дети встречались с лагерем как пионеры «Орлёнка».

«Звёздный» (1964) и «Стремительный» (1965) — первые дружинные корпуса «Орлёнка». И благодаря особой типологии они вписаны в советскую архитектуру как новый образец коллективного дома для пионеров или дом-дружина.

Перед советскими архитекторами нередко стояла задача поиска нового типа жилья. Так, в жилищном домостроении конца 1950-х годов победили типовые многоквартирные дома, они строились быстро и экономично, а жильцы расселялись в индивидуальные квартиры. Но перед архитекторами «Орлёнка» была поставлена совсем другая задача — образцовый проект дома пионерской дружины, и они обратились к концепции дома-коммуны. Описанный в словарях как яркое архитектурное и социальное явление в СССР 1920-х — начала 1930-х годов дом-коммуна стал воплощением идеи обобществления быта. Тогда предполагалось, что единицей общества станет не семья, а группа людей с едиными взглядами и интересами, общей профессией — то есть коммуна. И хотя в целом такие радикальные идеи не получили широкого распространения, некоторые из них нашли отражение в проекте дружинных корпусов «Орлёнка».

Прежде всего это открытость коллективной жизни, которая хорошо согласуется с излюбленным приёмом модернистов — прозрачным фасадом. И в целом архитектура корпусов следовала принципам модернизма — индустриальному строительству и функциональному подходу. А многие решения проистекали от всемирно известных 5 оснований современной архитектуры Ле Корбюзье.

Круглые столбы-опоры, плоские крыши-террасы, разные планы этажей и абстрактная форма фасадов «Звёздного» и «Стремительного» — приёмы, в которых отчётливо читается следование европейской архитектуре. А вот украшение фасадов монументальным искусством характерно именно для советского модернизма, в котором вопреки требованиям экономичности рельефы и мозаики получили широкое распространение. Например, керамическое произведение на фасаде «Звёздного» — это яркая многоплановая композиция, поэтически выражающая единство пионерской мечты и реальности космического покорения.

В 1965-м открылась общеобразовательная школа. Школьное здание с абстрактным фасадом и рациональным планом было стилистически близко дружинным корпусам «Звёздного-Стремительного». Однако форма плана значительно отличалась от планов-прямоугольников дружинных корпусов. В многочастном плане школы отражалась идея деления здания на функциональные блоки-корпуса — так называемая блочная компоновка.

Яркий пример блочной композиции в советской архитектуре тех лет — Дворец пионеров в Москве. Согласно новаторскому проекту конца 1950-х каждое образовательное направление размещалось в отдельно поставленном корпусе, а всё здание в целом походило на набор детского конструктора из простых геометрических фигур-кирпичиков, составленное так, что напоминало на букву «щ».

В необычной пространственной организации школы «Орлёнка» по образцу Дворца пионеров открывается ориентация на новые стандарты советской архитектуры для детей. Ведь в прогрессивных для своего времени идеях заложено стремление к эмоциональному вовлечению ребёнка в образовательную среду.

В 1966-м был открыт «Штормовой» — новый дружинный корпус. Он и сегодня занимает в «Орлёнке» особое место. И суть его исключительного характера можно описать через единство места, образа и смысла — единство моря, «корабельной» архитектуры и образовательной «моренаправленности» лагеря.

Однако изначально «Штормовой» был задуман как Клуб отважных моряков и имел важное значение в образовательном пространстве лагеря. Насыщенная программа предполагала знакомство со многими морскими профессиями. И хотя образовательные пространства уступили место необходимым для дружинной жизни помещениям (в аквариуме разместили обеденный зал, в классах парусного спорта и гребли — кухню, в классе судовых двигателей и конструкторских бюро — спальни), дружинный корпус «Штормовой» сохранил архитектурную композицию клуба.

Проектируемое в 1963–1964 годах клубное здание при очевидном стилистическом родстве с уже построенными сооружениями лагеря по-новому развивало архитектурную традицию «Орлёнка». Так, в собранную композицию с модернистскими принципами формообразования архитекторы «Штормового» привнесли образ флагманского корабля. По-индустриальному лаконичные фасады воспроизводили «машинный» дизайн, и плотная компоновка внутренних пространств подражала специфической корабельной стеснённости.

Строительство «Комсомольского» (1966) — следующий этап в реализации проекта пионерского города. Архитектурные решения этого летнего лагеря развивали идеи палаточного «Солнечного». От него — «расселение» пионерской дружины по «палаткам» и активное влияние естественного ландшафта. Так, первое название лагеря — «Лесной» — точно выражает преобладающую силу природной среды и второстепенную роль архитектуры.

Жилыми корпусами «Комсомольского» стали полуцилиндры с гофрированными стенами-крышами — образцы прогрессивных асбестоцементных конструкций. Подобные павильоны применялись с начала 1960-х и были призваны в масштабах всего СССР реализовать рациональное и экономичное решение типовых проектов летних пионерлагерей и кемпингов. В «Комсомольском» эти скромные павильоны — названные здесь «бочками» — на долгие годы стали «визитной карточкой» лагеря. Про себя комсомольцы говорили, что живут они в бочках и спят на кирпичах («кирпичами» шутливо называли матрасы).

Один за одним исключительные архитектурные объекты лагеря приумножали модернистский ансамбль, известность которого простиралась далеко за границы лагеря. Астрономическая обсерватория «Орлёнка» (1968) была вписана в историю как первая детская обсерватория СССР.

Сегодня былой авторитетный статус — малоизвестный факт. Ведь в характере обсерватории проявлена не амбициозность первенства, а идея вовлечения ребёнка в настоящее научное исследование. И образовательную программу архитектор поддержал внимательным конструированием физической и символической среды таким образом, чтобы детские впечатления были неразрывно связаны с освоением пространства.

Сама астрономическая «станция» составлена из пары незамысловатых на первый взгляд сооружений — большой плоской коробки с «летающей тарелкой» сверху и увеличенной в сто раз башни из детского конструктора (там «спрятан» телескоп)… Но в пространственной системе обсерватории важное значение имели траектории движения. Выверенный архитектором сценарий освоения пространства отождествлялся с космическим орбитальным полётом. Сначала площадка для запуска — небольшая площадь под космическим панно «Звёздного». Затем выведение на околоземную орбиту — это «полёт» по Космической лестнице. И, наконец, выход в «гравитационное поле» астрономической станции к «летающей тарелке» и башне телескопа.

Техническая школа, проектируемая в комплексе с общеобразовательной, предназначалась для реализации инженерно-технических программ. Однако космическая гонка внесла коррективы в содержательную направленность. В образовательной среде техшколы, открытой в 1969 году как Дом авиации и космонавтики, ставка была сделана на экспонирование достижений авиационно-космической отрасли. Значительный участок перед зданием занял музей военной авиатехники, предвосхищающий космическую экспозицию с настоящими спутниками, луноходами и скафандрами внутри. И сегодня о техшколе напоминает только инженерный дизайн с массивной солнцезащитной конструкцией на фасаде.

Многочисленные награды архитектуры «Орлёнка» неслучайны. Но Госпремия РСФСР 1977-го — знак признания архитектурного гения, проявленного, прежде всего, во Дворце культуры и спорта. А его уникальная конструкция закономерно связана с исключительной пассионарностью авторов проекта Игоря Шмелёва и Вениамина Фабрицкого.

Согласно первым вариантам плана «Орлёнка» на месте будущего дворца был запроектирован крытый плавательный бассейн. Тогда здание мыслилось как утилитарная конструкция и походило на увеличенную бочку «Комсомольского».

С появлением в архитектурной мастерской ЛенЗНИИЭПа молодых архитекторов будущий дворец начинает мыслиться как центральное пространство обогащающего опыта «Орлёнка». Архитекторы дополняют плавательный бассейн театром, и здание начинает приобретать знакомые сегодня черты с массивными формами и смелыми конструкциями. Дворец культуры и спорта — это брутальное творение с выразительными пространствами и вниманием к деталям.

Такой подход к созданию архитектуры существенно контрастировал с 5 принципами современной архитектуры 1920-х. Новая брутальная эстетика дворца была вдохновлена актуальными идеями послевоенного модернизма, от него — крупномасштабность и массивность здания, конструктивная сложность и фактурная первобытность.

Так, в спортивной половине дворца главная роль справедливо принадлежит большому плавательному бассейну со сложными и выразительными конструкциями: мощными рамами-трапециями и наклонными стенами с уступами окон и многоцветных витражей. Здесь проявилась чуткость архитекторов к проявлениям физического мира, к его способности создавать каскады эффектов (визуальных, звуковых, тактильных) и погружать ребёнка в яркое проживание пространства.

В культурной половине дворца авторское обращение к материальным свойствам и физическим законам окружающего мира расширяется феноменом культуры. От неё — символизм архитектуры и обращение к наследию мировой культуры. Театр — новоизобретённый периптер — исключительный пример соединения новой модернистской эстетики с образами архаической архитектуры.

А главное в архитектуре дворца — это чуткость к переживаниям ребёнка и воспитание созидательного начала в нём.

Открытие главной пионерской площади (1978) состоялось спустя два десятилетия от основания «Орлёнка», хотя её общее архитектурное решение было заложено авторами уже в первых проектах лагеря. Тогда, в начале 1960-х, предполагалось, что пространственным выражением торжественной площади станет «Остров цветов».

Сложно судить о причинах, по которым реализация площади-цветника не состоялась в первые годы, но в обновлённом проекте авторы сохранили геометрическое начало «Острова цветов» и выделили в озеленённом квадрате два композиционных ядра. Первый — скульптура легендарного Орлёнка, в бронзовой фигуре которого, как и полагается для соцреализма, отразились самоотверженность и патетичность главного героя. Второй — монументальная каменная группа с рельефами Ленина и пионеров. Необычность художественного решения этого монумента открывается в следовании канонам древнеегипетского искусства. От него — двухмерное изображение мира, увязка роста героев с их статусом и причудливое положение тел: туловище показывается анфас, а голова, руки и ноги — в профиль.

В 1979-м открылся Дом пионервожатых. Его проект был разработан архитекторами Игорем Шмелёвым и Вениамином Фабрицким сразу после проекта Дворца культуры и спорта. Фундаментальное родство пары зданий проявляется в брутальной стилистике и авторском цитировании наследия мировой культуры.

За десятилетия эксплуатации внутренняя обстановка и фасадное оформление были частично утрачены, поэтому ключ к пониманию архитектурного характера Дома пионервожатых — сохранившиеся каменные «доспехи». Графичная система раскладок охристого песчаника и розового туфа, «заливка» диким рыжим камнем и узорное мощение морской серой галькой особенно выделяются брутальной самородностью на фоне белой модернистской архитектуры «Орлёнка» 1960-х. Искусную каменную облицовку архитекторы дополнили многозначительными архитектурными деталями — скульптурами вытяжных каналов, сложным орнаментом ограждений лоджий с тяжеловесными цветочницами. Скрытый в некоторых архитектурных «сообщениях» глубокий символизм сегодня можно прочесть, увидеть осмотрительное авторское толкование восточной традиции с китайским садом для размышлений и японской аркой тории.

Проект библиотеки творческого дуэта Игоря Шмелёва и Вениамина Фабрицкого снова стал архитектурным событием «Орлёнка» — с её открытием завершилось строительство архитектурного ансамбля.

Местом для постройки здания был выбран небольшой участок между Дворцом культуры и спорта и «Штормовым». Перед авторами встала непростая задача: адаптировать проектные решения к сложившейся архитектурной среде. Согласно оригинальному проекту здание предстало головоломным перекрестием из разнохарактерных объёмов библиотечных пространств и пары тяжеловесных мостов-переходов. Библиотеку расположили вдоль вытянутых корпусов дворца и дружинного корпуса и составили из двух частей. Перпендикулярно перекинули пару мостов. Первый — большепролётный мост от верхней палубы «Штормового» — подчёркивал индустриальные черты корпуса-корабля. Второй — мост с опорами — связал библиотеку и дворец. Здесь дикий каменный панцирь и замысловатые фасадные детали сообщали оригинальный авторский почерк и объединяли новое здание с брутальным дворцом.

Индивидуальный стиль архитекторов проявлял их исключительное отношение к архитектуре как неповторимому источнику открытий для ребёнка. Следуя известной формуле «среда — третий учитель», в затейливом каскаде укромных светёлок библиотеки архитекторы спрятали образ искусно сделанного ларчика, лампового тайника, приглашающего ребёнка к постижению скрытых в нём сокровищ.

Изобретая замысловатое здание с мостами-переходами, коллективный талант архитектурной мастерской ЛенЗНИИЭПа связал воедино не просто здания «Орлёнка», но архитектурные вехи и гуманистические идеалы многозначной эпохи.