Я произвожу впечатление человека, который живёт беззаботно. У меня есть любимая работа, красивый и успешный муж, здоровый сын, собаки, квартира, в общем, абсолютная Dolce Vita. Для большинства это никак не согласуется с тем, что я беру опекунство над сиротой, который при этом не ходит. Со стороны многим кажется, что я напутешествовалась, пресытилась всем и вся и на этом фоне примерила на себя милосердный образ благотворителя. На деле — это осознанное решение, сформированное после долгих лет погружения в тему детей, оставшихся один на один с обстоятельствами. И если вы не знаете, что происходит в наших учреждениях закрытого типа, то вам очень сильно повезло.
Анна Роха, основательница ROKHA interiors, путешественница, филантроп
Кения
Когда мне было 16, первые заработанные деньги от модельного бизнеса я потратила на поездку на Кубу с мамой. Я плохо говорила на английском, но как-то умудрилась познакомиться с группой людей из Франции. Они занимались благотворительным фондом и так сильно меня вдохновили, что в результате я стала частью команды. Поначалу подопечные, которым нужна была помощь, существовали для меня только на бумаге. Я занималась документацией, видела имена, диагнозы, суммы. Но со временем стала летать в Кению лично. И именно в Африке я впервые заметила естественную и здоровую любовь родителей к малышам с особенностями развития. Они не были обузой, они были любимыми детьми.
Я летала в Кению десять раз и продолжила бы это делать и дальше, если бы не пандемия и не африканский вирус, который поселился в моих лёгких, обеспечив на год температуру 38 °С. Выздоровев, я стала вести работу удалённо, а нерастраченную энергию направила на российские фонды и дома сирот. Кто же знал, что я увижу в них то, чего даже в Кении невозможно было представить.
Глава 1: Алевтина
Алевтину четырёх лет мне принесли весом в восемь килограммов. Директор в Ростове-на-Дону накануне назвал её биомассой, но то, что я увидела своими глазами, разительно отличалось от циничного определения. Алевтина молчала, выполняла простые поручения и отзывалась на ласку. Кусать себя (типичное проявление агрессии у детей в сиротских домах) она начинала только в присутствии медсестры. Такое и правда больно видеть, но ещё сложнее — слышать мысли сотрудников. Они не раз произносили: «Вы ненормальная. Это вещество! Она не будет говорить, ходить, она тотально зависит от препаратов и умственно отсталая!» Но у меня своя правда. Я летала к Алевтине целый год. Я рассказывала о ней всем своим клиентам. К сожалению, на тот момент мой муж был категорически против опекунства, но я делала всё, чтобы найти малышке семью. Алевтина чудо как хороша, но не для всех.
У неё заячья губа, второе веко, перекошенное лицо. Сейчас, к счастью, всё иначе. Она длинноволосая, ходит, живёт в любящей семье опекуна и имеет нормальную внешность. Я верю, что добрых людей больше, чем плохих, и у меня масса тому подтверждений. Например, операцию по губе делали в Грозном — и с нас не взяли ни рубля. Ни за проживание, ни за хирургическое вмешательство. Люди способны по-настоящему проникаться историями ближнего и не допускать косых взглядов. Я убедилась в этом ещё раз, когда поехала в приют за Мишей и стала ему в итоге мамой.
Глава 2: Миша
Вначале я влюбилась в Мишу по фотографии и только потом узнала, что он не ходит. В минуты сомнений я говорила себе: «Ну, если бы в меня кто-то влюбился, а потом узнал, что я не хожу, и отказался, — это было бы неправильно». Я забрала Мишу и не считаю, что сделала что-то героическое. Ну, не ходит и не ходит. В XXI веке он может быть востребованным. Я знаю тех, у кого хорошо работают и руки, и ноги, но они ни на что не годные люди. А Миша — невероятный человек. Ему шесть лет, он умный, нежный, постоянно помогает и ведёт себя как настоящий джентльмен. Была показательная история, когда после долгого дня в Москве, посвящённого медицинским обследованиям, мы ужинали в ресторане на Патриарших. Миша заметил мою усталость и попросил, чтобы я купила себе платье на его день рождения. Мы вышли из ресторана и увидели в витрине невероятный наряд. Сейчас он висит у меня в шкафу, а Миша очень гордится этой покупкой.
В общем, я считаю, что дорогу осилит идущий. Про Алевтину ведь тоже говорили, что она — биомасса, а вышло иначе.
Поддержка близких
Как ни странно, но самую большую поддержку я получила от своего пятилетнего сына. «Нас много — он один», «Ничего не бойся, я буду во всём помогать», — всё это слова ребёнка. И это невероятно, ведь всю свою жизнь он безраздельно получал любовь мамы, внимание и игрушки, а тут вдруг планирует «не ревновать». «Твоей любви хватит на десять детей», — ну как тут не поверить, что я делаю верный шаг.
С моим любимым мужем было чуть сложнее. За годы брака мы удивили друг друга неоднократно. Мы встретились молодыми, красивыми и успешными. Я занималась искусством, а он попадал во все светские хроники Сочи как успешный адвокат. Позже оказалось, что адвокат обожает сажать розы и выращивать огурцы, а я — спасать животных и людей. В нашем доме — четыре найденных на улице собаки, и каждую из них мы вместе выхаживали днём и ночью. Мой муж иногда ворчит, но всегда помогает. И здорово, что помощь есть не только на уровне семьи, но и на уровне общества. Например, частный детский сад принял Мишу абсолютно бесплатно, и дети по группе искренне его полюбили. Я боялась косых взглядов, а получилось так, что нам всё время кто-то улыбается. Самая сложная часть всей этой истории — бюрократия.
Закрытые системы
Меня часто спрашивают, как же у тебя хватило духу взять «такого» ребёнка. На самом деле у меня не хватило духу оставить его в той ситуации. Всё, что происходит в закрытых системах, не каждому под силу переварить. Директор подобного учреждения всегда сам решает, с каким фондом ему работать, и тщательно скрывает нарушения. Самая частая проблема — гипердиагностика, и парадокс в том, что многие диагнозы часто полностью снимаются, как только ребёнок оказывается в семье. В детских домах нет должного медицинского ухода, есть дедовщина, нарушены социальные связи и присутствует ранний сексуальный опыт. Это среда, которая не способствует развитию здоровой и счастливой личности. Конечно, я хотела спасти Мишу, но с бюрократической точки зрения — это была не самая лёгкая задача.
Чтобы забрать ребёнка из приюта, нужно получить в Сочи заключение о том, что ты можешь быть опекуном. Кроме того, тебя ориентируют на то, чтобы ты взял ребёнка именно из Краснодарского края. А сердцу, как известно, не прикажешь. Вот Миша, например, был из Красноярского края, и мне приходилось хитрить.
В процессе оформления документов больше всего сил съедают медицинская комиссия и школа приёмных родителей. В ней, кстати, открытым текстом говорят: «Мы вообще не понимаем, почему вы здесь находитесь». Когда мы ходили туда с мужем, специалисты отводили его в сторону и шептали: «С вашей женой что-то не в порядке. Вы с ней дома поговорите. У неё синдром спасателя». Но даже если это и так, в этом нет ничего плохого. Филантропом быть намного лучше, чем равнодушным, холодным человеком.
Почему я взяла ребёнка из детского дома?
Сейчас, когда у Миши уже прошли две операции и мой опыт приёмного родителя расширился, я могу честно сказать, что ожидала наши будни более красочными и лёгкими. При этом я ни секунды не жалею, что пошла на шаг, который для многих — полное безрассудство. Да, это тяжело. Но я искренне думаю, что мы приходим на эту планету ради чего-то смелого. И смелость у каждого своя. Моя — жить по сердцу.
Я очень сострадательный человек и всегда хотела сделать этот мир лучше. Но отвечать за каждого я не в силах, поэтому начинаю с себя. Оскар Шиндлер как-то сказал: «Кто спасает одну жизнь — спасает целый мир». И в этом много правды — наша история стала побуждать людей на светлые вещи, она превратилась в своего рода катализатор добра и источник гуманистического просвещения. Да, созидать намного сложнее, чем разрушать, но это прекрасный опыт.
Мечты
Мои мечты сейчас не сопряжены с материальными благами. На всё можно заработать. Да, ребёнок, который не ходит, требуют определённых трат. За последние три месяца, например, денег ушло очень много. Я говорю это открыто, чтобы люди не витали в облаках и не думали, что пособия могут что-то покрыть. Нужны поддерживающие медикаменты, психологи, коляска, которая стоит почти как Bentley, специальное автомобильное кресло, кроватка, развивашки, но я взрослая, а он маленький, уж что-нибудь я точно придумаю. И всё это, кстати, не лишает меня моей привычной жизни. Пока Миша ходит в садик, на следж-хоккей или шахматы, я работаю, встречаюсь с подругами, занимаюсь любимым хобби. Если говорить о желаниях, то сейчас оно одно. Раньше мы после ужина задували свечи и просили, чтобы с нами жил Миша. Сейчас мы все вместе задуваем свечи и просим, чтобы Миша начал ходить.
